© Дина Ирековна АХМЕТОВА
научный сотрудник Института языка, литература и искусства им. Г. Ибрагимова АН РТ,старший преподаватель кафедры философии Приволжского федерального университета (г. Казань)
e-mail:
ФОРМИРОВАНИЕ СТИЛИСТИЧЕСКОГО СВОЕОБРАЗИЯ В ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОМ
ИСКУССТВЕ КАЗАНИ НА РУБЕЖЕ ХХ – ХХI вв.
На рубеже XX-XXI веков в изобразительном искусстве Казани ясно проявилось очень яркое художественное направление, свойственное изобразительному искусству города. Целая группа местных художников работает в определенной манере, основными чертами которой являются плоскостная, декоративная живопись, тяготение к лаконичности фигур, деформация форм, геометризация композиций, метафоричность, символизм изображений, внимание к фактуре поверхности, поиск архетипа в предметной среде, предпочтение этой среды – социальной, отсутствие сюжетов, но определенная заданность тем, особая любовь к такому жанру как натюрморт. И полное отсутствие натурализма как принципа изображения. Формализм (в положительном значении этого понятия – как интерес к форме) становится важной составляющей живописного произведения, помогающей наиболее полно выразить его духовное содержание.
Исследуемое нами стилистическое своеобразие можно отнести к творчеству определенной группы казанских художников. В изобразительном искусстве Татарстана сильны позиции реализма, татарстанские мастера ищут пути этнической и конфессиональной идентичности. Однако еще с 1970-х годов в художественной жизни Казани происходили процессы, определившие оригинальность именно казанской живописи позднее, на рубеже веков. Речь идет о творчестве казанских выпускников Центральной учебно-экспериментальной студии СХ СССР в Сенеже, обучавшихся под руководством Евгения Розенблюма, а позднее и Марка Коника – известных дизайнеров. По их мысли, художественное проектирование должно опираться на культуру, на всю практику пластических искусств. Особенностью сенежской школы было то, что любой объект воспринимался как элемент Среды и только с этой точки зрения художественно осмыслялся и исследовался. По словам Е. Розенблюма: «Среда – своеобразный аккумулятор истории человечества, «спресованная» деятельность всех прямо или косвенно участвовавших в ее создании» [Розенблюм 1989, с. 3]. Проектировщик как творческая индивидуальность превращал утилитарные предметы и системы в вещную среду, обладающую культурным содержанием. Художественное проектирование очень тесно связано с предметным миром, вещью как таковой, «… всякая вещь что-нибудь да значит, что-то достигает или обеспечивает, обнаруживает или внушает, хотя содержание ее значений может оказаться и тайной, и банальностью» [Тулузакова 1996, с. 86]. Этот принцип во многом стал определяющим для последующих поколений казанских художников. Первыми казанцами, обучавшимися в сенежской студии, стали теперь уже очень известные казанские мастера Н.С. Артамонов, Е. Голубцов, А. Леухин и Р. Сафиуллин. Их трудами так называемое проектное искусство в Казани с середины 1970-х годов получает мощный подъем. Многие работы дизайнеров являлись знаковыми для Казани: интерьеры магазина «Яхонт», пивного бара «Бегемот», Дома чая и многих других (кстати, ныне, увы, не существующих). А выпускник Сенежа, казанский мастер Рашид Сафиуллин, работал художником в фильме А. Тарковского «Сталкер», был художником-постановщиком спектакля «Гамлет» в театре имени Ленинского комсомола и сейчас продолжает активно работать дизайнером в Москве.
Позднее учениками студии (ныне переставшей существовать) были И.Н. Артамонов, О. Бойко, В. Вязников, В. Нестеренко, Р. Нургалеева, А. Якупов, Р. Абаев и А. Лопаткин.
Казалось бы, какая связь между искусством проектирования и живописью? Дело в том, в начале 1990-х годов многие из дизайнеров в поисках выхода творческих идей, редко воплощавшихся в реальность, обратились к живописи, но это была своеобразная фигуративная живопись, с инсталляциями, коллажами, иногда – с фотографиями. Дизайнерский взгляд пытался выдвинуть живописную плоскость в пространство, создать некий объект с включениями «натуры» (Е. Голубцов, И.Н. Артамонов, В. Нестеренко, Р. Абаев и др.). Живопись дала простор эксперименту и свободе самовыражения, явилась как бы теоретической апробацией возможных проектных решений.
Евгений Голубцов – один из самых значительных художников Казани последних десятилетий. Его творческое влияние и авторитет признают многие художники и искусствоведы, которые считают его предводителем казанского художественного авангарда. Возможно, именно его творчество и стало толчком для формирования художественного своеобразия казанской живописи. С конца 1970-х годов Голубцов вел педагогическую деятельность, участвовал в качестве консультанта в деятельности Центральной учебно-экспериментальной студии (Высших курсов промышленного и оформительского искусства) СХ СССР, читал там курс лекций по композиции и цвету, сотрудничал с Казанской художественной школой. Как художник Голубцов во многом тяготеет к древнерусскому искусству: его формам, духовному содержанию, материалам (работа на дереве, включение его в структуру живописной работы). Но это искусство мастера, искушенного многими культурными влияниями мирового искусства. Голубцов одним из первых создал своеобразный стиль на стыке живописи и дизайна. Его образы во многом стали архетипами, по которым можно угадать последователей мастера. Следует отметить, что казанские мастера не эпигоны, а именно последователи творческого метода Е. Голубцова, у каждого из которых есть особенное творческое лицо, иначе не имело бы смысла говорить об оригинальности казанской живописи.
Замечательным дизайнером, выпускником сенежской студии, является Владимир Нестеренко. Наряду с Голубцовым он создавал творческий метод на стыке проектного и изобразительного искусств. Параллельно с работой проектировщика Нестеренко всегда занимался живописью, где продолжал исследования культурного содержания предметного мира. Другие сенежцы также постоянно обращаются к живописи. Илья Артамонов ищет поэзию в будничном окружении, фактуре материала и знаках изображения, предельно лаконичных композициях. Р. Абаев и А. Лопаткин четко конструируют плоскость картины, рационально, по архитектурному, организуют ее пространство, продумывают назначение каждой детали, находя «порядок» в хаосе предметного окружения.
В живописных работах всех сенежцев трудно найти определенный внешний сюжетный ход, это скорее поиск внутреннего содержания, переданный через набор знаков, превращающий предметный мир практически в абстракцию. Однако через эти знаки они создают образы, в которых сливаются в единое целое конкретное и абстрактное, материальное и духовное. Эта знаковость стала фирменным «знаком» в живописи сенежцев. Некая «сделанность» работ ничуть не выхолащивает их эмоциональности.
У оригинального творческого метода сенежцев, конечно же, нашлись последователи, использующие данное направление в своем творчестве. Сначала это были особые выразительные средства в живописи, не так давно началась и работа с объектом, то есть происходит как бы обратный процесс – от живописи к объекту (например, И. Хасанов, Александр Артамонов и некоторые другие). И. Хасанов проявил себя в живописи как философ, долгое время он искал собственные архетипы и создал свои знаковые образы. Его живописи присущи образная и цветовая лаконичность, четкая выверенность композиции, особая любовь к фактуре живописи. Последние годы он больше работает с объектом, превращая в скульптуры найденные в старых домах вещи, он играет с их культурным содержанием, находя новые парадоксальные образы.
Александр Артамонов в своей живописи стремится превратить предметы в систему знаков, а они, в свою очередь, становятся знаками других предметов или явлений. Художник сталкивает в необычные связки обыденные предметы, использует парадоксы разномасштабности, создавая свой неповторимый театральный мир. Последние годы Артамонов стал объединять возможности живописи, графики с объектом, например, создаются объекты, собранные из предметов советского быта 1930-1950-х годов.
Кроме художников, интересующихся объектом, как предметом искусства, целый ряд мастеров продолжает разрабатывать возможности живописи для исследования предметности мира. Художника Александра Дорофеева особенно притягивает мир предметов, созданных человеком и природой, он тяготеет, как и многие, к натюрморту. Дорофеев создает необычные связки предметов, «очеловечивает» их, наделяет психологией, своеобразной архитектурной композицией. Он стремится постичь соотношения масс, пространства, цвета, линии, фактуры, играя и жонглируя ими. При этом живопись его обладает необыкновенной эмоциональной экспрессией.
Лаконичность и образность композиций, особое внимание к цвету отличают работы А. Ильясовой. Особая любовь к предметности мира присуща также работам О. Иванова, В. Харисова и некоторых других казанских художников.
Общим для целой группы казанских художников является особенное понимание искусства не как простого копирования натуры путем ее удвоения, и не простой интерес исключительно к проблемам формы. Живопись для них – это особый язык знаков, образов, кодов, передающих субъективное ощущение человеком реальностей, как внешнего мира, так и мира внутреннего, язык, способный фиксировать как видимое, так и невидимое. Отсюда сохраняется определенная сюжетность, столь типичная для русского искусства, но идеи выражаются не столько на событийном уровне, сколько пластикой и ритмом форм, игрой разнообразных фактур и цветовых сочетаний.
Окружающий людей мир есть продолжение нас самих в физическом, метафизическом и духовном смыслах, этот взгляд на мир, превращение его в предметную, знаковую среду, и объединяет группу казанских художников (не являющихся, кстати, художественным объединением).
Список литературы
- Розенблюм, Е. Вещная среда / Е. Розенблюм // Декоративное искусство СССР. – 1989. – №9. – С. 2-8.
- Тулузакова, Г.П. «Вещь в себе» Ильи Артамонова / Г.П. Тулузакова // Татарстан. – 1996. – № 8. – С. 84-86.
D.I. Akhmetova
FORMATION OF STYLISTIC ORIGINALITY IN THE FINE ART OF KAZAN AT THE TURN OF XX - XXI CENTURIES
At the turn of the XX - XXI centuries in the fine art of Kazan clearly manifested a very vivid artistic movement, founded by a graduate of Central Training Experimental Studio CX USSR Senezh. One of the first created the unique style at the intersection of art and design artist and designer Eugene Golubtsov. A whole group of artists working in Kazan in a manner that the main features of which are planar, decorative painting, striving for brevity, the figures, the strain forms, search for the archetype in the subject environment, a special love for still life, as a genre depicting the subject.