Иллюстрации к прозе Адама Шогенцукова.
Этногендерный аспект анализа.
Жаухар Аппаева
В последние десятилетия стремительно утрачиваются национальные картины мира так называемых малых народов. В этом смысле не стали исключением и кабардинцы, о чем постоянно напоминал классик кабардинской литературы Адам Шогенцуков. Тем большую ценность представляют собой его произведения – исторически и художественно полноценные изображения подлинной жизни его родного народа в ХХ веке, которые, несомненно, будут иметь огромное значение для будущих поколений кабардинцев.
Мастер слова рисует панорамный облик адыгского села, правдиво, реалистично воссоздает национальный колорит, эстетические и этические представления этноса. Автор не ограничивается рельефным показом жизни адыгов, а стремится укрепить их национальное самосознание. Проникнув в самую суть адыгской действительности, прочувствовав особенности характера своих соплеменников, он создал убедительные, этнически маркированные картины жизни своего народа, сумел описать национальный образ мира в системе онтологических кодовых знаков адыгов. Древнейшие матрицы художественного сознания кабардинцев, их архетипы и концепты успешно проецируются писателем на современность. Автор блестяще описал саму стихию народной жизни, бытийное измерение мира адыгов, которые особенно ярко проявляются на селе.
Весьма волновали Адама Шогенцукова фемининный социокультурный статус кабардинок, проблема их новой гендерной идентичности, изменившей складывавшийся веками архетипический образ горянки. Главная тема произведений писателя – личные и социальные взаимоотношения между мужчиной и женщиной, причем для него не характерна безальтернативность мужского мировидения.
Трансформация онтологических нормативов адыгов убедительно отражена в двух его замечательных повестях: «Весна Софият» и «Назову твоим именем». Кардинальные изменения в психологии кабардинок, начавшиеся еще в 20-30-х годах прошлого века в результате радикальной ломки обычаев и традиций коренных народов, когда на смену древним архетипам приходят «новые, продвинутые» горянки – активистки, «рекордистки», производственницы, не могли пройти для автора незамеченными. Естественно, меняется стилистика поведения женщин, их общественный статус. К примеру, в повести «Весна Софият» А. Шогенцуковым представлена вполне реалистичная модель кабардинского общества, сформировавшаяся к 60-м годам ХХ века. Адам Огурлиевич очень тонко чувствует изменения, которые произошли в жизни кабардинцев и отразились не только на семейном укладе, но и общественном положении «новой» кабардинки, которая отныне выступает не только в роли матери и домашней хозяйки, но и предстает как участница производства, общественница. И случилось это не в одночасье: ей пришлось пройти через множество испытаний, связанных с так называемым «раскрепощением» горянок, нередко носившем насильственный характер, о чем свидетельствуют документы 20-30-х годов прошлого века. Именно в это время начала складываться новая гендерная идентичность, резко изменившая гендерное поведение женщин.
К 60-м годам, о которых пишет Адам Шогенцуков, гендерное сознание и поведение горянок заметно трансформировались под давлением социальных преобразований общества. Женщин уже успели привлечь к общественному труду, причем, они нередко выполняли и тяжелую мужскую работу, как, к примеру, героиня повести – трактористка Софият. Многие представительницы прекрасного пола восприняли новую модель жизни как закономерную, вполне искренне стремясь вписаться в современные нормы жизни. Перед нами уже не те, зависимые от мужчин женщины, а сильные, самодостаточные передовики производства. Такой стала и Софият.
Надо отметить, что и писатель, и художники-иллюстраторы его повестей стремятся правдиво запечатлеть советскую эпоху, отразить специфику, национальный колорит жизни сельских жителей Кабарды, вполне оптимистически оценивая сложившуюся ситуацию. Изображая кабардинскую действительность, А. Шогенцуков стремился не к внешнему правдоподобию, а проникнув в самую суть жизни, создавал убедительные образы своих современников. Нельзя не отметить, что Адаму Шогенцукову удалось вывести формулу бытия родного народа. И даже идеологические установки, на которые опирался писатель, можно даже сказать, откровенная пропаганда им нового образа жизни не сказались сколь-нибудь негативно на художественном уровне его произведений.
Книги Адама Шогенцукова, богатые по содержанию и своеобразные по форме, не случайно стали притягательными для книжных графиков, которые вербальным образам стремились придать зримые формы. Пытаясь запечатлеть своеобразие мира писателя, они в то же время не забывали продемонстрировать и собственную оригинальность, что является непростой задачей.
Случилось так, что его повести иллюстрировали, так сказать, инонациональные художники, как местные, так и столичные. Вполне естественно, что им не дано было воспринять ценности другой культуры так же, как представителям коренных народов. Поскольку онтологический уровень познания мира Адамом Огурлиевичем всегда этнически маркирован, иллюстраторам его литературных текстов удается уловить и воплотить в рисунках эту национальную специфику в разной степени приближения к оригиналу.
Приступая к работе над произведениями классика адыгской словесности, русские художники тщательно изучали специфику не только творчества писателя, но и характерные черты адыгских реалий: предметы быта и одежды, образ жизни сельских жителей. По сути дела, им пришлось взглянуть на национальную модель кабардинской действительности через этническую систему координат, присущую русскому народу. Это привело к весьма своеобразному результату, который свидетельствует об интересном, неожиданном повороте в восприятии жизни конкретного народа представителем чужой культуры. Подобный принцип очень точно определил Бахтин М.М.: «Чужая культура только в глазах другой культуры раскрывает себя полнее и глубже». [1, с. 507]
Подтверждением этого могут служить, к примеру, иллюстрации, выполненные Э. И. Левандовской и В. И. Сапкиным к повести «Весна Софият». Как и другие их русские коллеги, они с этноимперативной закономерностью использует в своих иллюстрациях тональность русской картины мира, стилистика их рисунков безошибочно определяется как русская.
Способность мыслить категориями своего народа передается человеку на генетическом уровне. Еще В.Г. Белинский говорил о том, что «истинный художник чувствует национальность в самом себе и потому невольно накладывает ее печать на свои произведения». [2. с.186] Ему вторит и Н.В. Гоголь: «Истинная национальность состоит не в описании сарафана, но в самом духе народа. Поэт может быть и тогда национален, когда описывает совершенно сторонний мир, но глядит на него глазами своей национальной стихии, глазами своего народа». [3, с.52] Но нельзя не отметить, что, выполняя рисунки к повести «Весна Софият», книжные графики Э.И. Левандовская и В.И. Сапкин вряд ли столь же глубоко, как автор, задумывались над ее проблематикой, ограничиваясь лишь иллюстрированием сюжетных ходов повести. Так что художественные координаты писателя и графиков весьма разнятся друг от друга. Изобразительная часть повести «Весна Софият», оформленной Э.И. Левандовской, весьма аскетична. В ней запечатлены два важных момента из жизни героини: начало ее трудовой биографии и первая любовь. В заставке на спусковой странице, тесно связанной с полосой набора текста, читатель-зритель видит широкое поле и маленький трактор, с которым Софият как бы срослась, став его придатком. Даже уловка художницы изобразить поле не целиком, а лишь неширокую пахотную полосу, не меняет сути рисунка: поле как бы поглощает и обезличивает девушку.
У Адама Шогенцукова образ «продвинутой» женщины, современного сельского труженика, неразрывно связанного с коллективом, складывается в облик эпохи, обретает характерные черты времени. Она – человек новой социальной формации, с новой гендерной психологией. Одна из важных в понимании писателя тема эгалитарности находит отражение в социальной жизни героев повести, в процессе их труда. Софият, которая трудится, как и мужчины-трактористы, без всяких «скидок» на слабый пол, изображена писателем как ударник труда, «рекордистка», но, главное, как хозяйка своей судьбы. Этот образ, конечно, пропагандистский, но в то же время вполне реалистичный, поскольку, действительно, в стране советов было немало подобных женщин. Э. Левандовская же входит в некоторое противоречие с автором, снижая в своем рисунке-заставке социальную роль девушки. Здесь ясно видно несовпадение трактовки образа Софият у писателя и художницы. Зато иллюстратору в полной мере удалось запечатлеть радость, торжество счастья и любви героини А. Шогенцукова в концовке книги. Рисунок, на котором мы видим женский силуэт на фоне светлого неба у еще нераспустившегося деревца, носит оптимистичный характер и несет ощущение свободы и духовного обновления, что звучит в унисон повествованию писателя. (илл.1)
На мажорной ноте заканчивается и художественное оформление повести «Весна Софият», выполненное художником-иллюстратором В.И. Сапкиным, который, пожалуй, создал более убедительные, чем у Э. Левандовской, образы литературных героев. Раскадрировав сюжетную канву повести на множество мелкомасштабных рисунков-буквиц, содержание которых читатель-зритель легко считывает, книжный график сумел не только глубоко вникнуть в замысел писателя, но и одновременно передал в рисунках и собственное восприятие повести. Композиционное построение текстового набора, декор обложки, рисованные шрифтовые элементы, выполненные В. Сапкиным, способствуют раскрытию сути литературного текста. (илл.2)
Повесть «Весна Софият» также привлекла внимание художников В.И. Бекетова (Нальчик, 1972г.) и Н. Д. Коробейникова (Москва, 1956г.). Поскольку повесть имеет в своей основе увлекательную фабулу, она легко поддается пластической интерпретации и, преломленная фантазией художников, обретает зримые формы, заметно усиливая на читателя эмоциональное воздействие литературного произведения. Однако онтологические откровения писателя, архетипические привычки, специфические черты адыгской ментальности находят далеко не полное отражение в рисунках русских художников, что свидетельствует об этнической смещенности русской картины мира относительно адыгской. Приходится признать, что художникам, проиллюстрировавшим «Весну Софият», не удалось достичь философской глубины повести, найти изобразительный язык, в достаточной мере адекватный вербальному языку А. Шогенцукова.
Знакомясь с творчеством Адама Шогенцукова, сразу замечаешь, что тема города у него практически отсутствует. Ему гораздо ближе село, в котором он видит хранителя высокой нравственности народа, его национальной идентичности. Однако и здесь он нередко разочаровывается, видя, как быстро рушатся традиционные моральные устои аульчан. К жизни села писатель обращался не только для того, чтобы выявить причины негативных социальных явлений, но и искал возможности остановить процесс деградации сельских жителей, способствовать укреплению национального самосознания кабардинцев.
Работая над «деревенской прозой», писатель нередко замечает в кабардинском селе не признаки идиллии, а начало негативных изменений, которые пугают его тем, что непонятен вектор их развития. Только на первый взгляд кажется, что с точки зрения древних адатов все правила жизни сельчан соблюдены, в реальности же происходят необратимые процессы. Позиция Адама Шогенцукова по этой проблематике особенно остро отразилась в его прозе, в частности, в повести «Назову твоим именем», которая вызвала широкий резонанс у общественности и была неоднократно переиздана в местных и столичных издательствах. История жизни девушки, попавшей в сложную жизненную ситуацию, когда ее умыкнул нелюбимый человек, не была простой выдумкой. Ей пришлось выбирать между личным счастьем и «честью и достоинством» близких ей людей, которые из корыстных побуждений практически продали ее.
Актуальный и высокохудожественный образец кабардинской словесности, убедительные образы современников, созданные А. Шогенцуковым, не могли не привлечь внимание и других художников-книжников. Одним из первых серию рисунков к повести «Назову твоим именем» выполнил столичный график Б.А. Месропян (М., 1970, издательство «Советский писатель»). Художник пересказывает фабулу произведения изобразительными средствами, раскадрировав ее на тематические рисунки. Подобный сюжетный ход позволяет ему проникнуть в глубинный смысл тех или иных событий, описанных в произведении, и высветить главные конфликты повести посредством раскрытия характеров, психологии персонажей. Минимальными художественными средствами Б. Месропян выстраивает мизансцены, умело передает в рисунках динамику событий, внешний облик и внутреннее состояние персонажей.
Эмоциональный тон повествованию задает заставка на спусковой странице с мчащимся по сельской улице автомобилем, увозящим Залину навстречу тяжелым испытаниям судьбы. (илл.3) Этому событию, перевернувшему ее жизнь, предшествует счастливая юность девушки, которую художник тоже не забыл отразить в своих рисунках. В одном из них мы видим ее, полную радости и умиротворения, стоящую у окна с букетом цветов, оставленным ее возлюбленным Мусаби. (илл.4) Другое настроение присуще заставке ко второй части повести, где изображен дедушка Залины, сидящий в глубоком раздумье под деревом. Третью часть открывает иллюстрация, на которой мы видим возлюбленного главной героини Мусаби, который отправился на ферму, чтобы «поставить точку» в затянувшейся драматической истории с умыканием его возлюбленной, справедливо полагая, что его судьбу решит окончательный выбор Залины между ним и похитившим ее Хапачей.
Художник Б. Месропян стремится следовать за Шогенцуковым, отталкиваясь от его текста и преобразуя его в связный последовательный рассказ с точно срежиссированными мизансценами. Книжный график ищет визуальный эквивалент миру писателя, используя его образные единицы и концепты, с помощью которых прозаик маркирует то или иное событие, состояние души его персонажей, их психологический облик.
График умело использует различные способы построения пространства в соответствии с эмоциональным строем литературного текста. В зависимости от поставленной задачи он акцентирует внимание на ландшафтной или социальной среде, понимая природу, по удачной формулировке Д.С. Лихачева, как «выражение души народа». [4, с. 71] Воплотив в рисунках конкретные события, описанные в повести, подробно отобразив детали быта и создав острохарактерные портреты, Месропян очень точно выразил смыслы художественного текста.
Конечно, мастерское владение пером писателя помогает читателю живо и зримо представить героев и события повести. Тем не менее, иллюстрации к книге не стали лишними, поскольку, служа своего рода подсказкой, подготавливают потенциального читателя к чтению повести, при этом нисколько не ограничивая его фантазию, позволяя ему по-своему представить события и персонажей. Возникают два параллельных мира – писателя и художника, соответственно две картины мира, позволяющие вести этноментальные сопоставления. Если в литературном источнике отразились национальные особенности жизни адыгов, изображены специфические атрибуты их быта, то у графика мы их не увидим. Иллюстратор акцентирует внимание на драматизме ситуации и психологическом состоянии героев, подчеркнув их игрой светотени.
Замечательная проза Адама Шогенцукова, которая уже давно вошла в культурный код кабардинцев, давала книжникам прекрасную возможность для демонстрации своих способностей. Каждый из них по-своему маркирует то или иное состояние персонажа, его психологический облик. Манера исполнения рисунков у каждого из них дифференцируется в соответствии со спецификой таланта автора и особенностями прочтения текста. Потому визуальные образы, созданные иллюстраторами, сильно разнятся.
Цикл рисунков-буквиц, выполненных художником В.И. Сапкиным, (Повести. М., 1986, издательство «Советская Россия») разворачивает перед читателем последовательный рассказ о судьбах героев повести «Назову твоим именем», о драматических событиях в их жизни. Мелкие, легко и свободно набросанные рисованные шрифтовые элементы-буквицы играют двоякую роль: нарративную и украшательскую. Жанровый подход к иллюстрированию потребовал от художника тщательного выбора жестов, поз, мимики лиц. Несмотря на небольшие размеры рисунков, в них хорошо выявлены все основные моменты сюжета.
Хорошее решение мизансцен, реалистичность типажей, бытовых подробностей при использовании минимальных художественно-выразительных средств и приемов – таким предстает издание повести А. Шогенцукова «Назову твоим именем» на кабардинском языке (ЩоджэнцIыкIу Iэдем. Уи цIэр фIэ сщынц. Нальчик, 1973, издательство «Эльбрус»). Выступая в роли комментатора, книжный график В.И. Сиротинцев дает оценку поступкам литературных героев, пользуясь изобразительными средствами. Пройдя сквозь магический кристалл его воображения словесный текст превращается в цикл иллюстраций, которые автор стремится подчинить стилю повести. В результате сложного процесса перевода вербального языка в изобразительный каждый штрих, каждое пятно или линия, контраст белого и черного или созвучие их оттенков помогают метафорически осмыслить описанную автором ситуацию. (илл.5)
Еще одно издание повести «Назову твоим именем» проиллюстрировано графиком В.И. Бекетовым очень скупо. Сюжетная канва литературного текста нашла у него отражение в динамических кадрах-иллюстрациях. Рисунки носят повествовательный характер, особенности быта сельских жителей Кабарды легко узнаются через отдельные предметы интерьера.
Нельзя не отметить, что художник акцентирует свое внимание не на светлых сторонах жизни главных героев, коих немало в повести, а теневых, драматических событиях, считая их решающими, определяющими судьбу персонажей. Своеобразное соотношение в рисунках темного и светлого помогает автору передать сложные взаимоотношения героев повести. Ограниченность в иллюстративном материале заставила графика более внимательно отнестись к отбору деталей композиции, структуре пластической формы.
Своеобразный способ иллюстрирования повести «Назову твоим именем» избирает для себя художник В. И. Левинсон. Перипетии судьбы героев он передал через их углубленные психологические портреты, которые он набрасывает быстрым и острым штрихом. Лица главных героев даны крупным планом, причем индивидуализированы и легко узнаваемы, а игра светотени помогает выявить чувства, глубоко скрытые и тяжело переживаемые героями повести. Несмотря на внешнюю статичность образов, автор добивается внутренней экспрессии образов. В каждом конкретном случае ему удается найти нужный модус для передачи психологической напряженности персонажей, онтологической дистанции между ними. Как бы случайно набросанные штрихи, вылепившие образ антигероя Хапачи, человека, мыслящего устаревшими моральными категориями, свидетельствуют о его неуправляемости, эгоизме. Упрощенный рисунок, спутанные линии созвучны бессвязности мыслей и нелогичности поступков персонажа и усиливают драматизм ситуации. Скорбно склоненная голова, остановившийся взгляд подчеркивают моральные страдания Залины.
При всей выразительности облика героев сложная бытийная проблематика, поднимаемая Адамом Шогенцуковым, не смогла найти адекватного отражения в немногочисленных полосных иллюстрациях с социальными портретами главных героев повести, каждый из которых по воле художника пребывает в состоянии эмоциональной изолированности, в отличии от литературного текста, где их судьбы тесно переплетены.
Повесть Адама Шогенцукова «Назову твоим именем» выдержала шесть изданий на кабардинском и русском языках и вышла огромным даже для советского времени тиражом чуть ли не полмиллиона экземпляров. Ни раньше, ни позже о таких цифрах говорить не приходится. Все это свидетельствует о высоких художественных достоинствах произведений Адама Шогенцукова. Каждая вновь изданная книга, связанная с именем классика кабардинской литературы, сразу оказывалась в центре внимания широкого круга любителей и ценителей его творчества. Это требует от художника-оформителя и иллюстратора очень ответственного отношения к своей работе.
ЛИТЕРАТУРА
- Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. М., 1986. С. 507
- Белинский В.Г. Статьи о народной поэзии // Собр. соч. в 9-ти т. М.: Художественная литература, 1979. Т.4. с186
- Гоголь Н.В. Несколько слов о Пушкине // Гоголь Н.В. Полное собр. соч. в 14 –ти т. М.: Изд-во АН СССР, 1952. Т.8.с.52
- Лихачев Д.С. Заметки о русском. М., 1981. С. 71
- ЩоджэнцIыкIу Iэдем. Уи цIэр фIэ сщынц. (Назову твоим именем) Нальчик, 1973, изд. Эльбрус. Худ. В. И. Сиротинцев.
- ЩоджэнцIыкIу Iэдем. Софят и гъатхэ. (Весна Софият) Нальчик, 1962, Кабардино-Балкарское издательство. Худ Левандовская
- И.Шогенцуков Адам. Назову твоим именем. Нальчик, 1970, Эльбрус. Худ. В.И. Бекетов
- Шогенцуков Адам. Повести. М., 1986, Советская Россия, худ. В.И. Сапкин.
- Шогенцуков Адам. Назову твоим именем. М., 1972, Советский писатель. Худ. В. И. Левинсон.
- Шогенцуков Адам. Назову твоим именем. М., 1970, Советский писатель. Худ. Б.А. Месропян.
- Шогенцуков Адам. Весна Софият. Нальчик: Эльбрус. 1972. Худ. В.И. Бекетов
- Шогенцуков Адам. Весна Софият. М.: Советский писатель, 1956, худ. Н.Д. Коробейников
ИЛЛЮСТРАЦИИ
- Э.И. Левандовская. ЩоджэнцIыкIу Iэдем. Софят и гъатхэ. Нальчик, 1962
- В.И. Сапкин. Шогенцуков Адам. Повести. М., 1986
- Б.А. Месропян. Шогенцуков Адам. Назову твоим именем. М., 1970
- Б.А. Месропян. Шогенцуков Адам. Назову твоим именем. М., 1970
- В. И. Сиротинцев. ЩоджэнцIыкIу Iэдем. Уи цIэр фIэ сщынц. Нальчик, 1973
- В.И. Бекетов. Шогенцуков Адам. Назову твоим именем. Нальчик, 1970