Жаухар Аппаева,
Нальчик

МУЗЕЙНОЕ ПРОСТРАНСТВО ОЛЬГИ МЕДВЕДЕВОЙ

Вопросы комплектования фондов всегда были важны в деятельности любого музея. От человека, который занимается этой работой, зависит, насколько культурное учреждение способно решать поставленные перед ним задачи документирования жизни страны, региона, любого населенного пункта. Замечательным специалистом такого рода была сотрудник Кабардинского краеведческого музея (позже Национальный государственный музей КБР) Ольга Петровна Медведева. Именно благодаря ее знаниям и усердию это учреждение успешно решало многие свои проблемы.
С Кабардинским краеведческим музеем О. Медведева связала свою судьбу в 1947 году и проработала здесь до конца своих дней. Она признавалась, что попала сюда волею случая сразу по окончании исторического факультета Кабардинского пединститута, но этот случай стал для нее судьбоносным. С первого дня работы, а она была назначена заведующей отделом истории дореволюционной Кабарды, на нее была возложена сложная и ответственная задача по созданию новой, на научной основе музейной экспозиции. Существовавшая же в то время не отвечала последним требованиям экспозиционной практики.
Конечно, знаний, полученных в институте, явно не хватало, хотя Медведева получила прекрасное образование. Особенно важным для себя она считала то, что прослушала спецкурс по Северному Кавказу и Кабардино- Балкарии, блестяще прочитанный выдающимся кавказоведом Б. Гардановым. Научной литературы по Кабарде в те годы почти не было (история и культура балкарского народа, депортированного незадолго до этого в Среднюю Азию и Казахстан, не изучались вообще, сам же народ был просто вычеркнут из истории края, даже простое его упоминание было под запретом).
Несмотря на то, что к тому времени музейные коллекции разрослись, им недоставало полноты, и потому в проектируемой экспозиции оказались большие лакуны. Для создания целостного представления об истории и быте кабардинцев необходимо было срочно отыскать недостающие экспонаты.
В первую очередь Ольге Медведевой пришлось заняться собирательской работой. В 40-50-е годы ей с коллегами приходилось много ездить по сёлам для сбора этнографического материала. На вопрос о наличии старинных предметов сельчане обычно отвечали отказом, поскольку и не подозревали о том, что являлись владельцами уникальных памятников культуры. Первые поездки по сбору материалов были не очень удачны: хождение из одного двора в другой мало что давало. Тогда она изобрела собственную методику, учитывавшую национальную этику и психологию кабардинцев. Приходит она, бывало, в чей-нибудь двор, садится на бревно и затевает долгую беседу с хозяевами, исподволь выведывая у них, у кого из соседей или родственников и какие именно предметы старины ещё сохранились. Они вспоминали, к примеру, что у одного есть очажная цепь, и даже называли имя изготовившего её кузнеца, и тут же отправляли за ней какого-нибудь подростка, или, что у другого в сарае стоит старинный сундук или завалялся светильник, которые для музейщиков были бесценными сокровищами и позже становились украшением экспозиции.
В собирательской работе не всё и не всегда складывалось удачно. Некоторые традиционные предметы быта к тому времени полностью исчезли из обихода. Не нашлось, к примеру, такого, крайне необходимого экспоната, как плуг. Сколько ни ездили по республике, вспоминала Ольга Петровна, так и не удалось отыскать ни одного экземпляра плуга. Тот, что поместили в экспозицию, - это модель кабардинского плуга, изготовленная по ее заказу стариками из села Кызбурун-2.
Для построения экспозиции недостаточно собрать лишь материальные памятники, необходимо также изучить письменные источники, фундаментальные труды по истории Кабарды, а их в 50-х годах прошлого столетия ещё не было. В эти годы сторическая наука в республике находилась в стадии становления. Поиски документов Ольгой Петровной велись в московских архивах: Древних актов и Военно-историческом, в Государственном историческом архиве в Ленинграде и в Центральном государственном архиве КБАССР. В Архиве древних актов ей удалось снять фотокопии документов ХV1 века, отражающие связи Кабарды с Россией. Среди богатого документального материала, который удалось отыскать исследователю, особую ценность представляли оттиски печатей Марии Темрюковны – жены русского царя Ивана Грозного - и её брата Михаила, копии миниатюр лицевого летописного свода ХV1 века, изображающие приезд послов Кабарды в Москву, и другие уникальные документы. Кстати, известный художник П. Соколов-Скаля в заказанном ему музеем историческом полотне «Приезд послов Кабарды в Москву» использовал этот иконографический материал.
Большой удачей О. П. Медведева считала и отыскание в Военно-историческом музее письменных источников по Русско-Кавказской войне, свидетельствующих о том, что причиной отступления Шамиля в 1846 году от крепости Нальчик было большое сосредоточение здесь русских войск. В результате её поездок в Ленинград и Москву фонды музея пополнились планами крепости Моздок и города Екатеринодар (ныне Краснодар), а также найденными ею в публичной библиотеке имени Салтыкова-Щедрина рисунками немецкого путешественника ХV11 века Майерберга, на которых изображён выходец из Кабарды Яков Куденетович Черкасский, известный военный и общественный деятель России ХV1века. На основе этих рисунков местный художник П. Пономаренко написал исторический портрет «первого боярина, правой руки царя Алексея Михайловича», который сейчас экспонируется в Национальном музее КБР.
Пожалуй, самую активную роль Ольга Петровна сыграла в сборе археологического материала. Именно этот раздел экспозиции музея является гордостью музея. Ей посчастливилось участвовать в археологических экспедициях Кабардино-Балкарского научно – исследовательского института, возглавляемых такими крупными учёными, как С.Н. Замятнин (Ленинградский Эрмитаж) и П.Г. Акритас, зав. сектором археологии КБНИИ. На всю жизнь она сохранила в памяти все мельчайшие детали своей первой экспедиции по отысканию в Кабардино-Балкарии следов палеолита. Под руководством С. Замятнина археологи обследовали весь склон у грота Сосруко. Какова же была её радость, когда она нашла скребки, свидетельствующие о том, что здесь была стоянка древних людей. Правда, она оказалась не палеолитической, а мезолитической, но радость открытия от этого не уменьшилась. Потом Медведева участвовала ещё в нескольких археологических раскопках, организованных П. Акритасом.
Ольге Петровне очень повезло в том плане, что она работала с известными советскими кавказоведами Л.И. Лавровым, Б.А. Гардановым, Я.С. Смирновым, Е.Н. Студенецкой. Она имела счастье сотрудничать и с таким крупным археологом, как Е.И. Крупнов. Правда, встречи с ним проходили в Москве, поскольку к тому времени учёный уже был в преклонном возрасте. Он помог отреставрировать одежду балкарской женщины, представленную в экспозиции.
Самые близкие отношения у неё сложились и с местными учёными: Х. Г. Берекетовым, М. М. Цораевым, К.Н. Керефовым, Х.М. Бербековым, Х.Т. Кумыковым, Р.Х. Гуговым, которые знакомили её со своими новыми исследованиями, помогали освещать в экспозиции отдельные вопросы истории. Позже она сотрудничала и с историками К. Дзамиховым, В. Сокуровым, археологами И. Чеченовым и В. Батчаевым. Очень помогла ей в сборе материалов по общественным деятелям Балкарии второй половины Х1Х века научный сотрудник КБНИИ Т. Биттирова.
За долгие годы работы в музее О.П. Медведевой довелось сотрудничать с большим кругом людей. Все они были энтузиастами, знатоками своего дела, будь то народные мастера, учёные, школьные учителя, профессиональные художники, другие специалисты.
Из этнографических экспедиций, которых на счету у О.П. Медведевой было очень много, наиболее памятной оказалась адыгейская,1955 года, по сбору предметов народного декоративно-прикладного искусства, которую возглавлял крупный учёный Заур Налоев. Материал был использован в альбоме «Народное творчество адыго-кабардино-черкесов», издание которого приурочивалось к 400-летию, как тогда говорили, присоединения Кабарды к России. Но, что удивительнее всего, в нём ни единым словом не упомянуты имена собирателей и авторов рисунков.
Значительную роль Ольга Петровна сыграла и в сборе материалов по балкарцам. Когда она пришла в музей в 1947 году, балкарцы уже были депортированы в Казахстан и Среднюю Азию (март 1944г.), а музей переименован в Кабардинский краеведческий музей. Из экспозиции исчезло все, что могло напомнить о пребывании балкарского народа на родной для него земле. В те годы даже простое упоминание названия национальности оказалось под запретом. В общем, балкарский народ попросту был вычеркнут из истории.
Изгна¬ние балкарцев из отчего края незамедлительно сказалось на судь¬бе документальных и материальных памят¬ников, хранившихся в фондах краеведческого музея в Нальчике и касавшихся балкарцев. Культурные цен¬ности, с любовью и знанием дела собранные во время экспедиций работниками музея, были изъяты сотруд¬никами НКВД сразу после выселения народа. Судьба этих материалов остается не¬известной и по сей день, но, скорее всего, они были уничтожены, поскольку в указе о депортации значи¬лось, что балкарцы высе¬лены из родных мест на¬вечно.
Желая сохранить хотя бы часть документов и фо¬тографий, еще до вмеша¬тельства НКВД музейные работники спрятали их в тумбочку под рукомойни¬ком, где они пролежали в течение нескольких лет, по¬ка, видимо, по чьему-то доносу в музей вновь не пришли энкавэдэшники и не изъяли последнее из сохра¬нившегося. Что же каса¬ется материальных памят¬ников балкарцев, то их не тронули, прежде всего пото¬му, что в экспозиции они представлены не были. Прав¬да, во время инвентаризации всех фондов музея в 1951 году старые инвентарные книги переписали, но уже без указания национальной принадлежности предметов.
Прошли тринадцать лет ссылки, и в 1957 году балкарцы вновь вернулись на ро¬дину. Сразу возникла очень сложная проблема комплектации му¬зейных фондов материалами по балкарцам. Многие из уникальных свидетельств прошлого были безвозвратно утрачены и на родине, и на чужбине. Никто не позабо¬тился о сохранности бро¬шенного на произвол судь¬бы имущества депортирован¬ных. В результате исчезли представлявшие огромную историческую ценность «остатки прошлого», предмет¬но зафиксировавшие наи¬более характерные черты жизни этноса. Некоторые фрагменты культуры балкарцев се¬годня уже невозможно про¬иллюстрировать в экспози¬ции подлинными предмета¬ми. Несмотря на то, что количество материальных и документальных источников по балкарцам значительно увеличилось, в экспозиции существу¬ют большие пробелы.
По своим результатам наиболее значительными в научной биографии Ольги Петровны Медведевой были этнографические экспедиции, организованные в 1957- 1959 годах Краеведческим музеем в Хуламо-Безенгийское, Чегемское и Черекское ущелья, что стало возможным только после репатриации балкарцев. В них принимали участие многие учёные республики, а также научные сотрудники Краеведческого музея: А.А. Гольберг, А.В. Субботина, Т.Б. Шаханов. В этих поездках их сопровождали К.Ш. Кулиев и С.О. Шахмурзаев, принявшие потом деятельное участие в проектировании и монтаже раздела экспозиции «История и культура Балкарии».
Благодаря активной собирательской деятельности сотрудников Краеведческого музея, по крупицам накапливавшим памятники культуры кабардинцев и балкарцев, его фонды значительно пополнились материалами, которые легли в основу экспозиции, развёрнутой в 60-х годах прошлого столетия в новом здании музея, что по улице Горького.
На долю О.П. Медведевой пришлась также работа по систематизации, датировке, периодизации и атрибуции собранного материала. Эта работа не была бы проделана без помощи её коллег и прежде всего директора музея Е.М. Додоховой, которая всячески поощряла усилия научных сотрудников, сама была инициатором многих начинаний. Итогом огромной подготовительной работы сотрудников музея, и прежде всего О.П. Медведевой, стала экспозиция, на которую крупнейшими специалистами по Кавказу Л. Семёновым и Л. Лавровым была написана благожелательная рецензия.
На деятельности музеев в целом и, в частности, прин¬ципе отбора музейных пред¬метов всегда лежит печать времени. Это, в особенности, касалось советских музеев, изначально сильно идеологизированных. В зависи¬мости от политики, которую проводило руководство го¬сударства, менялись прио¬ритеты в работе музеев, са¬мо представление о ценно¬стях культуры. Таких крутых поворотов в жизни стра¬ны было немало. Послед¬ний из них пришелся на годы перестройки, когда из¬менившаяся общественно-политическая ситуация пот¬ребовала от работников Национального музея КБР переосмысления многих фактов истории.
Не дожида¬ясь создания новой, объек¬тивной истории Кабардино-Балкарии и полной реэкспо¬зиции музея, что является делом долгим и кропотли¬вым, его работники и прежде всего О. Медведева сразу же стали вносить корректи¬вы в концепцию экспози¬ции дореволюционного пе¬риода истории, в частности, балкарского народа. Несмот¬ря на сопротивление, ока¬занное некоторыми чиновни¬ками от культуры, на свой страх и риск они начали приоб¬ретать запрещенные доселе материалы. В 90-х годах зал, посвященный истории XIX-начала XX века, попол¬нился экспонатами, расска¬зывающими об обществен¬ных и политических дея¬телях Кабарды и Балкарии, имена ко¬торых были преданы забве¬нию. Эта работа еще дале¬ка от завершения.
В начале 90-х годов наи¬более актуальной для музея стала тема депортации и реабилитации балкарского народа. Принятый 26 ап¬реля 1991 года Верховным Советом РСФСР Закон «О реабилитации репрессирован¬ных народов» дал новый им¬пульс для накапливания со¬циальной информации о жиз¬ни балкарского народа на чужбине, запрещенной до той поры. Одна за другой проходили временные выс¬тавки, часть экспонатов ко¬торых включалась в музейную коллекцию в качест¬ве источников информации о депортации балкарцев. По¬мимо вещественных памят¬ников этот раздел пополнили различные документы и фотографии, вырезки из га¬зет. Они создали источниковую базу для работы исто¬риков, занятых проблемати¬кой депортации балкарцев.
Сбором соответствующих материалов сотрудники му¬зея занялись гораздо рань¬ше, не дожидаясь закона о реабилитации. Поиски нуж¬ных документов начались с архивных материалов, хра¬нящихся в ЦГА и партархиве республики. Особенно трудно оказалось найти Указ о выселении балкарского народа. Как это часто бывает в поиско¬вой работе, наткнулись на него совершенно неожи¬данно и совсем не там, где надеялись отыскать. Появилась возможность го¬ворить открыто, а главное, доказательно о том, что оставалось под запретом несколько десятилетий после депортации этноса.
Конечно, далеко не все «балкарские» проблемы «решены» сегодня Националь¬ным музеем КБР. Еще да¬леко до достижения необхо¬димой степени полноты материальных и письменных источников, касающихся балкарцев. Но сотрудники музея и прежде всего О. Медведева пытались в какой-то степени ликвидировать эти пробелы. На этом пути встречалось много препят¬ствий. Экспедиционная ра¬бота из-за отсутствия фи¬нансов сегодня не практи¬куется. Нет денег и на спе¬циальные розыски интере¬сующих музейщиков доку¬ментов. Остается уповать лишь на случайные поступления. Поскольку денег на закупку предметов, пред¬ставляющих для музея цен¬ность, по-прежнему нет, приходится надеяться на щедрость их владельцев. И надо сказать, что и сегод¬ня находится немало людей, передающих музею семей¬ные реликвии безвозмездно, в дар. Но этого явно недос¬таточно для выработки научной концеп¬ции экспозиции в целом и ее балкарской части, в частно¬сти.
Деятельность Ольги Петровны не ограничивалась изыскательской и научно – экспозиционной работой. Как пропагандист культуры кабардинцев и балкарцев, она выступала с докладами и лекциями перед учёными и жителями городов и сёл Кабардино-Балкарии, за что была награждена Почётной грамотой Всесоюзного общества «Знание». С народным декоративно-прикладным искусством коренных народов республики она познакомила жителей Риги, Тарту, Винницы, Ленинграда и Москвы.
Будучи заведующей научно-методическим отделом, совместно с сотрудниками музея А. Деппуевой и М. Шогеновой, она принимала участие в организации музеев в селах Гунделен, Верхний Акбаш, станице Екатериноградской и ряда общественных музеев. За большую и плодотворную работу в области музейного дела в 1966 году она была удостоена звания «Заслуженный работник культуры КБАССР».
Ольга Петровна также занималась подготовкой выставок, посвященных юбилеям выдающихся деятелей культуры Кабардино-Балкарии. Они всегда оказывались масштабными, соразмерными вкладу, внесёнными ими в культуру Кабардино-Балкарии.
В 1999 году она ушла из жизни, оставив после себя богатое наследие, которое служит добрую службу нашей республике.