Церемоновская заверниха, состоящая из пяти домов , вернее не улица а переулок упиралась в Церемоново болото ,полное таинственных грёз и карасей. Дом бабушки примыкал гранича громадным древним вязом, к забору общественного сада. За ним была Купеческая улица. Так что это был своеобразный центр. На нашей улице , как шёлк росла зелёная трава, по которой паучьими лапами шли розовые дорожки к каждому крыльцу. Из за необеспеченности пришлось переехать в стоящийся Бумажный комбинат Правдинска. Оттуда я , закончив школу, поступил в открывшееся в 1935 Горьковское художественное училище, которое помещалось близь музея и набережной, в Домовой Купеческой церкви. Со своей будущей женой я познакомился на вступительных экзаменах. Со стен на наше наивное рисование смотрели расковырянные святые.
Началась жизнь по подвалам. В одном, где мы снимали , трудно сказать, комнату-каземат, хозяин несколько раз пытался повеситься. В другом более приличном дому с ухоженным садом, владелец его размозжил себе голову из двух стволов охотничьего ружья. Проучившись пять лет , в 1941 году я ушел на фронт. После войны, Тамара и я, без всякой помощи и достатка, сумели поступить в Московские институты, она во ВГИК, а я в Государственный художественный институт им.В.Сурикова. После их окончания в 50-х годах мы остались в Москве. В 1952 году нас приняли в Союз Художников СССР. Рисовать по заказам для колхозов и заводских клубов в комбинате, я не хотел. Начал зарабатывать по издательствам. В журнале «Юность», почти с его основания, когда он помещался в верхнем этаже дома напротив Старого цирка, главный художник Юрий Цишевский всегда ко мне хорошо относился и ценил меня.
Затем начал работать в издательстве «Советский писатель», Особенно я выделял Елену Балашову, хорошо чувствующую и художника и оформление книги. «Леночка» давала книги близкие моей направленности и за книгу С.Рослякова «Один из нас» я получил медаль ВДНХа. О книге В.Кожевникова ,в подарочном издании со множеством иллюстраций, была большая статья в газете «Советское искусство». Оформил там же книги Васильева, Иванова, Гофф, Алексеева, Тендрякова и др. Когда в 1957 году я написал картину «Юность», гражданская война и момент расставания на железнодорожных путях, может быть навсегда. Эта картина автобиографичная, но переброшена, как бы, в другое время, на другую войну. Она будучи на Всесоюзной выставке понравилась К.Ворошилову и он вызвал меня, чтоб познакомиться и сказал : «А я думал, вы старше - так вы почувствовали наше время!». Картина находится в Государственной Третьяковской Галерее. Я полностью опять перешел к живописи, но не к официальной, а к своей духовной, связанной с детством и Городецкими фантазиями. Из статей опубликованных обо мне я выделяю статью О.Лепинской в «Советской культуре» - полосная, «Чтобы образы не гасли». Она сказала : «Я написала полосу о Пикассо, Корине и о вас». Я очень благодарен за такое соединение. Борису Берману в альманахе «Искусство», понявшего меня, Юрию Бычкову за монографию в издательстве «Советского художника» и Виктору Яковлеву за создание альбома и издание моей книги «Записки из Зазеркалья». Виктор мог бы быть нашим Дягелевым.
У меня есть звания:
«Заслуженный деятель искусств России»
«Член союза художников СССР (России)»
«Член Союза писателей Москвы»
«Почётный гражданин города Городца и района»
Были персональные выставки: в Москве в Третьяковской галерее, Нижегородском художественном музее, Художественном музее Чебоксар. Персональные выставки в Америке, Германии (Западный Берлин), Италии (Рим), Франции (Париж).
Свет, что промелькнул при рождении от ангелов, меня сопровождает, но иногда, нога не ощущает почвы – это беси дают мне подножку. К прошлому я отношусь как птица относится к позапрошлому своему перелёту. Как сказал Анде Жид : «Кто ты сейчас, значит для меня куда меньше чем то, кем ты мог бы стать»
Евгений Расторгуев Москва 2009г.