А.Г. ВЕНЕЦИАНОВ. МЕТАФИЗИКА ИСКУССТВА
Алексей Гаврилович Венецианов (1780-1847) художник, создавший школу жанровой живописи, портретист, ученик Боровиковского , педагог, разработавший свою методу образования молодых художников, академик, известен в значительной степени как основатель жанровой живописи в русском искусстве.
Значение Венецианова оценивал А.Н. Бенуа: «Таланта и сил в нем было больше, чем во всех российских Пуссенах и Рафаэлях, вместе взятых». А.Бенуа отмечает, что художник решительно хотел изменить царившее тогда академическое течение, противопоставляя ему свою собственную, частную школу. (1)
«Значение Венецианова не только огромно, но и непреходяще», обозначает актуальность его творчества Г.В. Смирнов, тем более, что во многом еще не раскрыт его творческий потенциал.
С 1802 года по 1819 год Венецианов живет в Петербурге. Кроме создания живописных произведений, Венецианов является автором теоретических статей и заметок: «Нечто о перспективе», «О системе преподавания в рисовальных классах».
Исследованию творчества А.Г. Венецианова посвятили Г.К. Леонтьева, диссертация Павловой Н.В. В настоящее время глубоко исследуется творчество художника.
Современники художника различно оценивали его творчество, но все сходились в одном: в большом значении для русского искусства и в жанровой живописи, и в портретной, и значении его как теоретика искусства. Его теории нашли свое выражение в его живописи. О своем трудном положении в Петербурге писал он в письме 1825 г.: «Ежели бы я был выкормлен в академическом корыте, то может быть и чуть-чуть поменьше академические богатыри на меня зубы грызли, а так как я из Тронихи, нивесть откудова, моложе сотни родовых, т.-е. со мною делается и зделается то же, что с графом Федором Петровичем,89 сиричь отдадут все и кукиши станут из кармана показывать. Теперешнюю остановку хода дел моих я даже почитаю к лучшему, потому что полная зависимость от Академии изнурила бы меня и пресекла бы всю перспективу, надела бы кромнинькую схиму и необходимостью бы рот замазала, т. е. отпела бы, а теперь мне выдерживаться не далее Генваря. Не спрашивайте — может быть раньше вас уведомлю, а теперь покамест очень часто с досады сердце трещит и не пилюли, а ядра глотает и терпит». (1).
Г.К. Леонтьева считает, что «своеобразной первой русской «диссертацией» по вопросам перспективы является его картина «Гумно», 1821 г.
Необходимо сравнить «натуру», рассматриваемую Венециановым для написания картины. Удивительно, что художник представляет реальность буквально, не сочиняя для своей работы перспективу, а только оживляя композицию персонажами.
Познавая сущность бытия, Венецианов прибавляет в реальность понятие времени, понятие вечности. «И был вечер, и было утро: день один» (Быт.1:5).
Метафизика в искусстве Венецианова – это исследование одного из важнейших свойств бытия – пространства, времени, движения .
Все эти онтологические задачи пытается решить Венецианов в своих живописных работах. Изначально он ставит задачу пространственного решения среды, «доказывая ее материальность, ее плотность», пишет Г.К. Леонтьева (3). Венецианов доказывает, пишет Г.К.Леонтьева, что все существует только в связи с пространством. Поэтому он определяет перспективу как «данное, или - что все равно - правило». Венецианов точно определяет, что такое точка зрения, линия горизонта, земная линия точка расстояния, обосновывает значение учета местного положения солнца, состояния атмосферы. Теоретическую основу перспективы он мыслил как совокупность наук, необходимых художнику для создания картины, остеологии, анатомии, словесности, философии, эстетики, оптики.
Для него важно было подготовить зрение верно, по законам природы.
«На пашне. Весна». 1820-е гг.
Для А.Г. Венецианова имело огромное значение индивидуальное восприятие его учениками окружающего мира, так как только с учетом психологического состояния художника, его отношения и мировоззрения возникало то, что называется авторством в творчестве. Школа Венецианова имела одно правило: « писать не a' la Рембрандт или a' la Рубенс, а a' la натура».
Аполлон Мокрицкий в «Воспоминаниях» о художнике называет его в числе замечательных деятелей, занимавших видное место в русском искусстве.
А. Мокрицкий особенно подчеркивает то умение Венецианова, которое помогает ученику открывать глаза для дальнейших успехов в живописи. По словам А.Мокрицкого, А.Венецианов изучал человека, пейзаж, животных, цветы, достигая на этом поприще больших успехов, не утрируя и не идеализируя, понимая богатство русской культуры, что он видел, так и изображал, а не мудрил, сидя перед натурой, как это делают многие, помнящие чужую манеру и чужие краски, тогда как колера на тех же самых предметах при различной обстановке и освещении являются совсем иными. А. Венецианов, пишет А. Мокрицкий, до способа как достигнуть подражания натуре, он доходил сам, ссылаясь на слова художника: «Я и сам, батюшка, бьюсь иной раз до поту лица», я спросил его: «Алексей Гаврилыч, если вы затрудняетесь сами, то разве нет у кого спросить?» — «То-то что нету. С тех пор, как сказал мне один художник: «Учи, учи, — научится, у тебя же хлеб отымет», язык не поворотится спросить совета. Вот я и доискиваюсь сам, и что найду, тем и делюсь с вами. Часто по целым часам стою в Эрмитаже перед картиною и дохожу, как то, как это сделано и отчего оно так поразительно хорошо».
Еще важнейшим для понимания методы Венецианова является понимание метафизики его искусства.
А.Мокрицкий отсылает нас к одному из способов проникновения в сущность писания с натуры. Он подчеркивает, что « Нередко видим мы весьма талантливых и опытных живописцев, у которых в рисунке и в колорите есть что-то манерное, невозделанное; в рисунке, без погрешности в пропорциях, нет красоты линий, истины и разнообразия характеров, а в колорите, при всей свежести красок и красивых тонах, нет гармонии в общем и истины в частях. Первое происходит от того, что мало занимаются черчением с хороших гравюр, мало изучают антики и наготу, где при разнообразии субъектов изучаются и разнообразные характеры, а второе — от долговременного пребывания с плохими оригиналами или раннего заимствования чужой методы, то есть если ученик при писании с натуры не руководится собственным зрением, а помнит краску того или другого мастера, помнит ее нередко или по ложному и еще необработанному вкусу, или по влиянию своего мастера, любившего тот или другой тон; в том и другом случае по неопытности своей, не умея применить заимствованного к обстоятельствам, ученик, не доверяя ни своему глазу, ни натуре, невольно впадает в ложную колею манерности, в которой оставаясь год-другой, не выбьется из нее никогда, или если и выбьется, то с большим трудом. В произведениях его видно будет щегольство и ловкость приемов, но истины и оригинальности никогда не будет. Вот это-то заимствование чужого и портит зрение ученика. Он смотрит на натуру чужими глазами, пишет чужими красками, или, так сказать смотрит на нее то в синие, то в желтые очки, нередко даже в красные; снимите с его носа очки, и он с своими здоровыми глазами будет сидеть перед натурою, словно слепой. Это обстоятельство было одним из главных у Венецианова как при начале занятия с учеником, так и впоследствии. Для этого он, испытывая зрение ученика на различных предметах, требовал подражания материальному их различию; для чего, после отдельных небольших этюдов с разных вещей заставлял его написать внутренность комнаты, где ученик невольно встречал множество предметов разных форм, родов и материальной сущности. Тогда ученик с небольшим трудом, но с полным доверием к натуре, идя ощупью от предмета к предмету, исполнял приятную картинку, процесс которой открывал ему глаза и указывал верный и прочный путь к дальнейшим успехам». Основой метода Венецианова, считает Мокрицкий, было изучение натуры, ее различных форм и «материальной сущности». (2).
А. Мокрицкий не называет зрение одним из метафизических построений мира, как это было сделано позже другими художниками и теоретиками. Однако, обозначение хотя бы одного из средств метафизики как способа познания сущего, является подтверждением значительности теоретического метода Венецианова, недооцененного его современниками и внесшего вклад в разработку философии искусства. Свойства философии, раскрывающиеся в ответах на вопросы о форме бытия, структуре, пространстве, времени, движении становятся существенными с появления теоретических работ Венецианова. Микрокосм Венецианова есть малый образ макрокосма.
Большой труд по опыту конкретной метафизики был создан П.А. Флоренским.
П. Флоренский различает восприятий мира в соответствии с метафизическими линиями мира. Это связано со своеобразием психологического устройства нашего опыта. Психология, пишет П. Флоренский, определяет наши метафизические построения. Более того, семь чувств есть семь врат знания, суть метафизических осей самого мира.
Зримые образы, данные зрением, созерцаемые глазом, оцениваются как откровение, как открываемое. «Сквернит человека то, что из него выходит, а не входит, и зримое всегда чисто, поскольку оно именно зримое, поскольку оно чистая данность, поскольку в нем не участвует наша самость, и посему самый глаз чист, как приемник чистого, объективного света, им же все являемое является нам», толкует это свойства метафизики П. Флоренский, ссылаясь на евангелиста Матфея («11. Не то, что входит в человека через рот, делает его нечистым; нечистым человека делает то, что исходит из его уст». (Св. Евангелие от Матфея 15:10,11).
«На жатве. Лето». 1820 г.
П. Флоренский пишет, что «действительность описывается символами или образами». Если бы действительность имела бы одну только цель – ее описание, то без символики образов она оставалась бы простой реальностью. Описание надлежит быть двойственным, пишет Флоренский. Дух определяет символику образа.
Таким образом, жанровость картины не дает основания считать ее простой, описательной. Венецианов не только создал новый жанр в русском искусстве. Его символические, библейские образы составляют сокровищницу искусства.
Литература:
- А.Н. Бенуа. История русской живописи в XIX веке. http://www.tphv-history.ru/books/benua-istoriya-russkoy-zhivopisi.html
- А.Мокрицкий. Воспоминания. http://venecianov.ru/
- Г. К. Леонтьева. http://venecianov.ru/
- П. Флоренский. У водоразделов мысли. https://azbyka.ru/otechnik/Pavel_Florenskij/u-vodorazdelov-mysli-tom-1/