События последних десятилетий, побудили заняться поисками имен неизвестных художников первой половины ХХ века, тех, кто работал в провинции. Волею случая довелось мне познакомиться с одним из старейших художников Самары, Иваном Васильевичем Карпуновым.
Уроженец Рязанских земель, после раскулачивания семьи, он сменил место жительства. Годы учебы в строительном техникуме в Москве, вынужденный переезд в Саратов, военная служба в Вольске до 1936. После демобилизации из рядов Красной армии, переезд в Куйбышев-столицу Средневолжского края - такова география судьбы этого человека. Здесь тогда существовало на паях, кооперативное товарищество «Художник», его деятельность отличалась многоплановостью. В ведении находился гипсовый завод, существовал текстильный цех, где знаменщицы вышивали знамена золотой нитью, моделировалась и создавалась одежда с украшениями в технике вышивки или росписи по шелку, изготовлялись куклы. В штате Товарищества работали также художники - живописцы. Помимо производственной деятельности, Товарищество имело свою студию, в которой преподавали опытные специалисты из художественных институтов Москвы и Ленинграда, регулярно приезжавшие в командировки.
Устроившись на работу в Товарищество, Карпунов обрел для себя учителя и друга на всю жизнь- художника – бойчукиста - Онуфрия Терентьевича Бизюкова.
Бойчукизм, как явление, возник в связи с деятельностью выдающего художника - новатора Михаила Леонидовича Бойчука. [1]
Онуфрий Терентьевич Бизюков, живописец. Жил в Киеве, (р.12\24\.6.1897г в Велиже Смоленской губернии). Учился в Киевском художественном институте (1923 по 1930г.) у М. Л. Бойчука. Был членом АМУ (1929-1932) [2]
Участник выставок в Миргороде с 1917года. За период двадцатых и тридцатых годов им были написаны картины: - «На пароходе, у котла» (Киев. Музей Украинского изобразительного искусства), «Пильщики» (там же), «Гармоника», «Красноармеец с конем». В последующие годы исполнил пейзажи «Старый Киев» (1947г.), «Днепровские дали»(1951), «Прибой»(1953), «Поздняя осень в Крыму»(1962)
Персональная Выставка О. Т. Бизюкова состоялась в 1959 году в Киеве. В альбоме 1977 года, изданном в Москве, воспроизведена  работа О.Бизюкова «Над Днепром»(1972), из цикла « На берегах Днепра». Самая полная информация о художнике, помещенная в биобиблиографическом словаре, в других источниках, не упоминает период пребывания художника - бойчукиста  в Куйбышеве ,на Волге.
Для того чтобы полнее представить деятельность бойчукиста в художественной жизни города Куйбышева, необходимо было найти документацию по кооперативному Товариществу « Художник».
К сожалению, полные архивы за 1936-1937 год не дошли до нашего времени, но некоторые документы за период 1939-1940й годы сохранились, имя Бизюкова упоминается неоднократно.
Из них - житейские документы: - заявление об оказании материальной помощи на ремонт жилья, и решение о выделении 500 рублей художнику от кооператива.[3]
Производственный протокол о принятии картин на контракт с Куйбышевским Товариществом работников искусства за №58 от 31.12.1940года, где члены художественного Совета рассматривали картины авторов И. Карпунова и О. Бизюкова.
Говоря о картине «Горький в Самаре» Н. Д. Козлов отметил:
«Она особенно интересна, разрешена хорошо в живописном отношении. Облик писателя отображает времена нахождения писателя М. Горького в Самаре. В среде наших художников, произведение Бизюкова является ценным и поучительным по своим и живописным качествам». Совет постановил признать работу О. Бизюкова ценной в живописном отношении. [4]
Существует еще один протокол №1 за 1941 год по оценке картины «Горький в Самаре». Работа была оценена в 7000 тысяч рублей.
Картина молодого художника И. Карпунова «Разгром подпольной типографии» была оценена в 5000 рублей.
Сохранились также документальные свидетельства о совместных работах двух названых художников над панно «Счастливое детство» с изображением Сталина и «Руслан и Людмила».[5]
Большой интерес представляет штатное расписание Товарищества на 1941 год с названиями лучших работ и оплатой по ним. Онуфрий Терентьевич Бизюков значился под номером номер шесть. Его выделили как живописца, автора исторического полотна: «Восстание крестьян в восемнадцатом веке» - (размер-150х2м,- получила оценку в одну тысячу рублей), и жанрового мотива - «На Волге» (размер 100х150, стоимость - три тысячи рублей) [6]
В архивных документах за 1945-46 годы нам удалось обнаружить список картин, отправленных на выставку в Москву в 1941 году и возвратившихся в Куйбышев. Картина Бизюкова нуждалась в незначительной реставрации, но сразу же по возвращении была подарена в Казанское Суворовское училище.
Помимо большого полотна «Горький на маевке в Самаре», на выставке в Москве находились другие картины О. Бизюкова. Они были обозначены под номерами. Номер десятый - «Пристань на Волге», номер девятнадцатый - «Стерлядь», номер сорок первый - «Горький на маевке». Одна большая картина - «Пастух» (размер 2м.-63см.) была продана за двести рублей в Москве.
Таким образом, те немногие документы, сохранившиеся в Государственном архиве Самарской области, показывают, что художник, работавший в штате Товарищества «Художник» пользовался уважением, получал заказы, его творческие и заказные работы высоко оценивались художниками, направлялись на выставки в Москву из Куйбышева.
Самую полную картину пребывания Онуфрия Терентьевича Бизюкова в Куйбышеве за период 1936-1942 годы обрисованы в воспоминаниях его друга, ученика и последователя Ивана Васильевича Карпунова.
Воспоминания И. В. Карпунова о бойчукисте О.Бизюкове были записаны в 1998 году
« После демобилизации из рядов Красной армии я приехал в 1936 году в Куйбышев. Проработав некоторое время помощником художника, во Дворце культуры Приволжского Краснознаменного округа, я познакомился с художником Сабановым и от него узнал о существовании Кооперативного товарищества « Художник». В товариществе меня встретили доброжелательно.
Председателем товарищества был тогда Попов Иван Павлович. Убежденный коммунист, энергичный активный человек, он стал мне покровительствовать, брал с собой на этюды. Естественно, я ничего не рассказал ему о раскулачивании нашей семьи. Сначала взяли с испытательным сроком, дали написать на пробу портрет наркома железнодорожного транспорта, я написал, и потом зачислили в товарищество.
Это объединение работало не только как производственные мастерские, но оно имело также студию по принципу художественного училища. Были педагоги, предметы: ― рисунок, живопись, ставились задачи по композиции. Всегда были постановки, натура, в строго определенные дни, часы. Пропускавшие, получали выговор.
В том же в 1936 году в товариществе появился Онуфрим Бизюков. Он учился у Бойчука, и когда всю группу Бойчука арестовали в 1935 году, на него не набросили петлю, ему сказали: выметайся отсюда, и, ты имеешь право жить только в областных городах. Ему  тогда было тридцать восемь, а мне двадцать семь лет.
Познакомились мы в мастерских. Я стоял в подвале у мольберта и рисовал  известный портрет И. В. Сталина с девочкой на руках, как раз делал цветы. Он подошел. - Здравствуйте!- посмотрел.
-О! Мне нравиться Ваше цветовидение - я тогда красил по - своему, ведь фотография была черно - белая.
-Только Ваши цветы разрушают цветовую плоскость, надо их внимательнее посмотреть.
Я тогда подумал: Вот человек, который понимает что-то. И с тех пор пошла у меня большущая связь с ним. Он бойчукист, все время мне рассказывал о Бойчуке, о его брате Тимке. Сам он был просто захвачен формально стороной.
Конечно, старался вести себя осторожно. Бывало, пойдем мы с ним смотреть картины на выставки, он оглядится по сторонам и скажет:
-Есть искусство, и есть говно! И подробнейшим образом станет объяснять, почему. Здорово говорил. Он меня полюбил, ну прямо, как родного!
-Ваня, тебе надо учиться, у тебя нет школы, тебе надо глаза ставить, надо познавать все азы мастерства.
И я старался все время быть возле него, и он всегда был со мной. Работали вместе над заказами. Как-то делали заказ для Чапаевского Дворца культуры - «Сталин среди народа». Котельников сказал: - Вы почему, Онуфрим Терентьевич отходите от репродукции?
А потом, они же люди образованные, Борисов с Академией Художеств; они понимали, что к чему, они постепенно привыкли и уже говорили потом:
- В чем дело? У всех, кто делает просто копию с репродукции - скука, а у Бизюкова непохоже, на то, что надо, но есть цвет, свет, все как - то, по - своему.
Я его тоже все спрашивал:
- Почему так? А он говорит:- Потому что, не копирую. Я строю композицию,- он делал картины с репродукции, но это были не копии, а что-то свое.
Чувствуя это, он делился:
- Ваня, я боюсь, так получается, что я, как бы, свое навязываю. А ведь я, высланный. Он так все это переживал. Но художественный Совет относился терпимо. Считали что да, вроде не похоже на репродукцию, а интересно.
В Художественном совете особенно тогда выделялась Татьяна Георгиевна Ржепецкая Бывший сотрудник ГосЭрмитажа. Из какой-то особой среды, семьи, высланная из Петербурга. Она окончила высшие курсы искусствоведения. Будучи культурным, образованным человеком, она Бизюкова восприняла, как большого художника, как истинного Мастера, безоговорочно, сразу.
Как-то Бизюков увидел, что я сочиняю - «Разгром подпольной типографии», он  так удивился: - Ваня, ты сочиняешь?
К нему хорошо относились многие художники. И молодые сразу увидели в нем Мастера. И, между прочим, он здесь с 1936 по 1941 год произвел какую-то революцию, все стали работать по-иному. Многие его глазами определяли композицию, живопись, плоскость, цвет и так далее.
А ко мне он испытывал особенно теплые чувства. Когда он умер, я не мог поехать хоронить его. Потом из Киева мне написал его друг, сообщил, что Онуфрий умер у него на руках
- Поскольку он все время о Вас говорил, утверждая, что есть такой замечательный человек в Куйбышеве, сообщаю Вам о его смерти.
Имущества какого-то особого у него не было. Когда-то я хранил его этюд, но у меня он пропал. Дружба наша длилась пять лет, но она была такой захватывающей и полной. Ведь мы виделись каждый день, и все разговоры были только об искусстве.
Когда у него появлялись деньги, тратил на книги.
- Ваня, у меня была такая библиотека! Все пропало, все разорено. Кстати, он тут же при Товариществе организовал библиотеку. Одевался просто, носил хлопчатобумажную одежду, но со вкусом.
- Иван, я на это обращаю особое внимание.
О своих родных и близких, так же как и Ржепецкая, почти ничего не рассказывал, но постоянно и много говорил о Бойчуке.
Особенно мне запомнился такой рассказ.
- Знаешь, что он делал? Видимо, совсем не представлял, в какое время мы живем, раз доходил до такой степени. В мастерской перед учениками он ставил два щита-планшета; на одном щите прикреплял репродукции с Репина, Маковского, а на другом щите помещалась громадная икона «Спас». Иногда вместо «Спасителя» помещал репродукцию с росписей мексиканского художника Диего Риверы, он с ним был хорошо знаком. Так вот он ставил и спрашивал:
- Что здесь хорошо, а что здесь г…?- Ребята, конечно, показывали на Маковского. - Вот это хорошо!
А он: - Нет! Наоборот! Повторяйте за мной! Это говно, а это хорошо!
Я верю Бизюкову, буквально одержимый бойчукизмом, он не мог такое придумать. Постоянно пересказывал мне мысли Бойчука о цвете, о ритме, о композиции.
И Борисов, и Копылов из художественного Совета говорили:
- Здорово интерпретирует композиции в репродукциях, как - то по - своему, преломляя.
Вскоре, в Товариществе он стал первым номером. Такие композиции! Такой цвет! Молодежь, после Пензенского или Саратовского училища прильнула к нему. Он охотно всем делился. Всегда по просьбе показывал этюды.
В начале войны, его и еще одного художника не призывали, послали в деревню, ну а потом, за нехваткой народа, его тоже призвали в армию. После победы он хотел возвратиться, осесть, стать волжанином, куда там, друзья из Киева никуда не пустили.
Когда он написал картину «Горький в Самаре, Ржепецкая  отметила влияние импрессионизма. Работу выделил искусствовед из Москвы, рекомендовал на выставку в столицу. Так полотно уехало и не вернулось из Москвы.
Мы его в Товариществе звали - «Бизюк». Он только Бойчуком и жил. От него я впервые услышал понятие - примитив.
В студии, когда он работал, все видели, что он все обобщает, не тушует. Элементы примитива имелись во многих его работах, даже в солнечной, почти пленэрной картине «Горький в Самаре». Онуфрий мне впервые рассказал об искусстве иконы.
Когда он уехал в Киев, наши разговоры прекратились. И он, и я в письмах боялись свободно говорить. А что если завтра придут и посадят. Лучше промолчать.
Некоторые выражения запомнились мне как афоризмы. Вот, например, это: - Зачем на плоскости делать дыры, надо все обобщать.
Как-то была у нас постановка, - обнаженная натура - двенадцатилетний мальчик. Так вот Бизюков сказал: - надо идти от натуры, но нельзя копировать натуру. Он взял, и все сделал на плоскости. А наши ведущие художники Борисов и Копылов ему: - Это что за плоскости, что это такое? Бизюков молчал, но по всему видно, будет стоять на своем. После занятий подошел ко мне.
- Ваня, что мне делать?
Я видел, там есть все, и в то же время, ничего такого нет. Невероятно! Он на меня очень сильно действовал.
Они подружились с Татьяной Ржепецкой, общение с ней как-то раскрепостило его. Благодаря профессиональной поддержке с ее стороны, он стал увереннее себя чувствовать
- Общее смотрите, форму не надо выделывать. Весь натурализм в области преданий.
Смотришь потом на натуру, и на лист, у него все решено иначе, но интересно. Конечно, не всем педагогам в студии Товарищества нравилось, что он спорит и отстаивает свои взгляды.
Как- то он умно устроил себе заказы. Никогда не брался писать портреты наркомов, членов Политбюро, всех министров того времени. Он делал только копии картин с репродукций. Поначалу некоторые интересовались, почему так? Потом отстали. Молодых интересовали методы его работы, сами работы, этюды.
Он любил все работы, созданные здесь. Как долго он искал картину - «Горький в Самаре». В каждом письме писал: - найди, пожалуйста, мою картину!
Основа его живописной доктрины - ритм цвета. У Бизюка это было во всех работах: синее, оранжевое - отсюда возникает пластика цвета. Красное, зеленое - все это организуется в картинную плоскость, все как будто просто, и в то же время сложно.
Бизюк вселил это в меня. Я делаю по-своему, но принципы те же, может, надо было бы как-то иначе понять мысли Онуфрима, но я принял это как основу. Цвет, композиция, ритм, все целое, обобщенное, никаких дыр не надо, никаких светотеневых объемов, никакого фотографизма, все надо заменять цветом, а цвет сам по себе все лишнее снимет. Бизюк мне часто об этом говорил.
Для меня он представлял художественную среду Киева, Запада. Ведь Бойчук учился в Париже. Композиция, цвет, ритм, - для меня это были самые передовые идеи. Все основы живописного искусства дал мне этот человек.
Он очень хорошо знал не только европейскую живопись, от него я узнал об иконе. В своей живописи я также следую иконе. Ведь русский примитив - это икона. Это самое истинное искусство. Основа всех моих композиций -  центральная ось, как в иконе, как в примитиве.
Я все время думаю, как же это могло произойти? Что же это было за время? Все, что было от души, попиралось. Из человека делали Урода, толкая к недомыслию.
Отсюда из Куйбышева он уехал в Киев с пустыми руками, — все пропало. Он после войны, с двумя ранениями довольно долго жил тут, искал свои картины. На складах фонда, нигде ни следа. Ничегошеньки.
А картина Бизюкова так и стоит перед глазами. Молодой Горький читает девушке свою прозу, а ее образ такой милый. И все на фоне Волги».
Много лет И. В. Карпунов работал в Художественном Фонде, преобразованном из кооперативного Товарищества « Художник». И лишь уйдя на пенсию, стал сочинять свободные картины. Работал уединенно, избегал большой, шумихи. Неохотно продавая свои творческие работы, этот Мастер долгие годы не решался на большую персональную выставку.
В сентябре 1997 года состоялось открытие художника на первой персональной выставке. Удивленные самарцы увидели подлинные шедевры.
Появление в художественной жизни Самары такого замечательного художника во многом, связано с именем Онуфрима Бизюкова. Карпунов в начале своего пути оказался в поле творческого воздействия этого интересного мастера, образованного человека. Продолжительные и стабильные отношения, занятия, совместная работа над заказами, все это оставило неизгладимый отпечаток в душе молодого художника.
Изначальная причастность Бизюкова к живописной доктрине М.Бойчука, привлечение молодого не оформившегося художника к определенной живописной культуре, к передовой традиции, естественно, по-дружески, первичная постановка глаза в характере «иного» пластического мышления, все это сделало творчество самарского художника И.В.Карпунова причастным к традициям бойчукизма.

---

Карпунов.Лето

Карпунов. Автопортрет

Еб-портрет

Онуфрий Бизюков

Бизюков.Плотогоны.

Стадо.70-е

---

ПРИМЕЧАНИЯ:
1] Михаил Львович Бойчук - (30 октября 1882, Романовка -13 июля 1937, Киев)  художник-монументалист и живописец, педагог. Один из основоположников монументального искусства Украины XX столетия. Выпускник Краковской Академии, воспитанник учеников Я.Матейко - представителей  «Молодой Польши», С. Выспянского и Т. Мицинского, в 1907 году был отправлен как стипендиат Митрополита Шептицкого в Мюнхенскую Академию. Переписка с Шептицким свидетельствует о том, что молодого мастера  последовательно ориентировали на изучение  традиции византийской культуры.
В 1907 году художник оказался в Париже, и поступил в Академию Ронсона, где преподавали М. Дени, П. Серюзье. М.Дени утверждал, что истоки живописи необходимо находить в культуре древних народов. В 1908 году в Париже, знакомится с Пабло Пикассо и Диего Риверой
В 1910 году Бойчук участвовал на выставке «Салона Независимых» во главе группы - Школа Возрождения византийского искусства". Аполлинер отмечал, что данную группу отличает желание сохранить в целостности религиозное искусство Малой Руси.
После революции, М. Л. Бойчук, работая в мастерской монументальной живописи, в Киевском художественном институте, ориентировался на освоение традиций национального фольклора. Целью было создание художественного национального стиля. Ассоциация Революционного искусства Украины, основанная Бойчуком – реформатором, привлекла не только молодежь, но и крупных художников, таких как В. Татлин, В. Пальмов, В. Ермилов, О. Богомазов.
В 1934 году началась реформа украинского образования. Художественный киевский институт был назван Бастилией украинского национализма. В 1934 году  Бойчук арестован, расстрелян в  Киеве 13 июля 1937. Часть учеников подлежала высылке, один из них - О.Т. Бизюков некоторое время находился в Куйбышеве.
2] АМУ - Ассоциация искусства Украины    
3] Документы из архива. Протоколы и заявления Товарищества «Художник» (Ф.Р.-23111, оп.2, ед.хр.3, лист122.)
4] Документы из архива. Протоколы и заявления Товарищества «Художник» (Ф.Р.2311.оп.2,ед.хр.3, лист 135)
5] Документальные свидетельства о совместных работах двух названых художниках - (Ф.Р.3211,оп.1,лист 1А, лист 2).
6] Штатное расписание Товарищества на 1941, за 1945-46 годы, с названиями лучших работ и оплатой по ним. ( Ф. Р. - 2311,оп, ед.хр.29, лист11, лист 43).

Иван Выгнанц вспоминал о посещениях мастерской Бойчука.
«Для большего наглядного убеждения он взял со стены старинный образ  Спасителя и начал объяснять  композицию приблизительно  так: - Вот, посмотрите, здесь нет ничего лишнего и непонятного. Все на своем месте, начиная от складок одежды и кончая надписями. Все представляет одно целое на этой иконе. Это произведение неизвестного народного мастера, но так нужно творить и сейчас, ибо в этом и есть суть искусства». Журнал АРКА. Мюнхен.1947г.№10.стр19-24.)

Выражаю благодарность А.Я.Басс, она сообщила, о местонахождении архива Товарищества «Художник», существовавшего в Самаре в тридцатые годы.