Это задание я получил буквально в день своего рождения.         
Я родился в каком-то привилегированном роддоме имени Клары Цеткин в воскресение 04.04.1937 года под утро. Отец принёс маме  букет роз и оттуда поехал в Гнездиковский переулок в офис к Деду –«наркомкино» Борису Захаровичу Шумяцкому. «Мы с Норой решили назвать мальчика в честь Вас - Борисом»,- сказал он. На что, будто бы Дед ответил: « Пусть он будет Борисом Шумяцким. Ведь меня скоро не будет». Деду едва исполнилось 50 лет. Он был здоров. Что он имел в виду?
Отец так и сделал. Он записал меня в метрику так, как просил Дед, а при её оформлении мне в отчество воткнули лишнюю букву – мягкий знак. И стал я официально «Лазарьевичем». Так мне потом и записали в паспорт. А в других документах, таких как разные дипломы, я записан по-русски грамотно – Лазаревичем.
И примерно лет с семи, я постепенно начал осознавать, что мне Дедом поручено преодолевать, намеренное и тенденциозное замалчивание его имени после ареста и убийства, а также ложь и глумление вокруг его  деяний.

Вместо «высокой правительственной награды» - полагающегося ей   ордена, ефрейтора действующей армии Екатерину Борисовну Шумяцкую – дочь «врага народа», вызвали в особый отдел и ответили на её запрос о судьбе арестованного отца, что его нет среди живых. Это было в 1942 году. Бумажку с текстом об этом ей дали прочитать и забрали. С тех пор, до 1977 года правды о судьбе Деда мы не знали, даже когда в 1956 году пришла бумага о его реабилитации и сопутствующее ей лживое свидетельство о его смерти в 1943 году. А в 1977 году вышла «Историческая энциклопедия», где в подписной статье «Шумяцкий Борис Захарович» впервые приводилась истинная дата его смерти: 29 июля 1938 года, которая подтверждена расстрельными справками из его дела о реабилитации. Их я видел дважды в видах разной усечённости дела Деда на Кузнецком мосту, в приёмной Лубянки: в 1994 году и второй раз уже в первом десятилетии ХХ1века.
В «Исторической энциклопедии»  мне объяснили, что они получили точные расстрельные данные с Лубянки. И это оказалось правдой.
А к 90-летию со дня рождения Деда мы, его близкие начали компанию по увековечению его памяти. Письмо человеку, занимавшему высокое кресло от выдающихся кинодеятелей, членов «команды» Б.З.Шумяцкого  я привожу здесь. В 1975 году были живы многие «игроки» из команды, созданной Дедом, и они, по нашей просьбе написали, подписали и отправили в инстанции упомянутое письмо ( приложение 1).
Ни ответа на него, ни известного нам результата его действия не было.     Однако, уже тогда было ясно, что Дед был настолько результативен в своей работе, что получалось невозможным выбросить его  и  то, чего он добивался из истории страны в ХХ веке, так  была эффективна и значима его работа.
В первой половине 1970-х годов в Красноярске была издана историком Б.Ф. Багаевым брошюра о Б.З.Шумяцком, на основе защищённой им кандидатской диссертации,  в журнале «История СССР» опубликована монографическая статья о нём.
Таким образом, после реабилитации  Б.З. Шумяцкого в 1956 году ему была отведена роль деятеля правящей системы второго-третьего ряда, не заслужившего даже памятной доски на домах, где он жил и работал.
И так до сих пор. Особенно это курьёзно со зданием сегодняшнего Министерства культуры Российской Федерации, откуда Деда отправили на расправу и гибель.
Но, видимо, история самостоятельный организм, который не может долго терпеть над собою насилия. Чуть ослабеет рука насильника и правда начинает восстанавливаться, не сразу и не скоро, но медленно и навсегда.
И мне думается, что с моим Дедом этот процесс пошел.
Уже в Иркутске опубликован текст, из которого следует, что «самое значительное событие ХХ века» началось в Иркутске, а не в Питере. Правда, видимо помня об историях времён Гулага, авторы сопоставили конец съезда Советов в Иркутске ( 23.10.17) с началом съезда в Питере (25.10.17) и получилась незначительная малость  - пара дней между  этими событиями, которой можно и пренебречь. На самом же деле, Съезд Советов в Иркутске начался в ночь с 15 на 16.10.1917г. Разница больше полутора недель. И, похоже, что именно эта разница объясняет причину того, что Временное Правительство при штурме Зимнего дворца защищали женщины и дети, а не те, кому это положено (их собирались направить в Сибирь, узнав из перехваченной телеграммы о тамошних событиях).
А телеграмму об этом событии в Иркутске советским историкам было легко подделать, вместо (октябрь) Х, поставить Х1(ноябрь). Так она  числится теперь в ГАРФе.
Правда, уже давно, не делая соответствующих выводов, в «Энциклопедии Октябрьской…» дата указана верно. А Председателем Центросибири – так было названо созданное на этом съезде Правительство, был мой Дед – Борис Захарович Шумяцкий. Мне кажется немного диковатым отсутствие улицы его имени в Иркутске, равно, как и в Москве, где он немало сделал, и где его застрелили.
После «Центросибири», он  стал Председателем Совета Министров и Министром иностранных дел Дальневосточной республики, подписал Гонготское соглашение с Японией об мирной эвакуации их войск с территории страны ( ведь они уже «зачерпывали шеломами воду» не только из Амура, но и из Байкала), придумал (разработал алгоритм) и организовал создание Монгольской народной республики, а основу её правительства собрал из бойцов монгольского батальона 5-й армии, где он был членом Реввоенсовета; есть основание полагать, что орден «Красного знамени» за «монгольскую компанию» Б.З.Шумяцкий уступил руководителю монгольских отрядов  (  10 лет спустя после этого события, память у вождей МНР была покрепче, и Борис Захарович Шумяцкий стал Почётным гражданином МНР, кавалером их высшего ордена, а Сухэ-Батор его побратимом).
Затем, после решения спора о статусе Бурятии в его пользу, а не в пользу наркомнаца, он был направлен им ( ставшим Генсеком Политбюро ЦК) Полпредом в Персию, как некоторые считают, вдогонку за двумя предыдущими вазир-мухтарами, где до него, они примерно одинаково  закончили жизнь. Причём, последний из них – Коломейцев -  незадолго до этого. Когда фанатики пришли громить посольство третьего из упомянутых вазир-мухтаров - моего Деда, он безоружный с переводчиком вышел к ним и отговорил ( слегка подучил фарси?) их от  намерения разгромить Посольство нашей страны. Как и первый опыт, аналогичные прямые переговоры безоружного главы «Центросибири» с восставшими юнкерами в Иркутске, эти переговоры увенчались успехом.
Б.З.Шумяцкий поддерживал в Иране антикаджарскую революцию, провозглашение республики. Как дипломат с самым высоким званием, - в недавнем прошлом глава государства, он стал дуайеном дипкорпуса в Тегеране ( первым в системе отечественного МИД в ХХ веке).
Персию он покинул по собственному желанию, вопреки воле туда его пославшего. За это ему сначала не давали работы, а после того, как он нашёл её с помощью своих старых связей  в Ленинграде (С.М.Киров), им стали затыкать «мелкие дыры», до тех пор, пока не выявилась серьёзная проблема на стратегическом направлении развития страны.
В 1929 году прошло Всесоюзное совещание кинематографистов, на котором был констатирован факт несостоятельности отрасли, как в производственном, так и в творческом отношении. Было решено сменить руководство отраслью.
Когда эту работу предложили Деду, он поставил два условия своего согласия. Во-первых, единоначалие, финансовое, кадровое и организационно-творческое, мотивируя это тем, что необходимо было создавать новую «команду» и рабочую среду. Во-вторых, согласие на просмотр руководством страны, того,  что он сочтёт необходимым им показывать (так возник феномен «кремлёвского кинотеатра»). Когда эти условия  были приняты, и Б.З.Шумяцкий согласился, какие-то деятели оттяпали от отрасли какой-то кусок. Дед предъявил ультиматум: или всё остаётся, как было, или он уходит. Ему пошли навстречу, и его работа в кино началась с 30 ноября 1930 года.
Систематического образования Борис Захарович Шумяцкий не получил. Всю жизнь, при любой возможности он занимался самообразованием. Так, как я слышал от его коллег по работе в кино, через год работы в этой отрасли, он, прочитав всё написанное по-русски о кино и обсудив это с ведущими специалистами отрасли, стал одним из самых эрудированных профессионалов в области кинознания. Здесь уместно напомнить, что кроме русского, бурятского, монгольского и идиша, он говорил по-испански и за 7 лет работы в кино написал и опубликовал более 500 текстов, книг, брошюр и статей по кино, а также истории страны  начала ХХ века.
Как председатель Всесоюзного кинофотообъединения («Союзкино») Б.З.Шумяцкий возглавил кинематографию СССР. Он создал команду, условия и средства работы отечественной кинофотопромышленности, на базе кинотехникума организовал ВГИК. Разработал и реализовал алгоритм внедрения киноведческих знаний руководству страны – заказчикам и распорядителям кредитов на работу отрасли ( «Киноведческие записки», 2002, №№61,62). Был инициатором и участником создания  ряда фильмов, получивших мировую известность.
С 1933 г. он начальник Главного управления кинопромышленности
( «наркомкино» ), затем зам. Председателя Комитета по делам искусств при СНК СССР. Член ЦИК, ВЦИК. Почётный гражданин МНР. Награждён орденами Ленина и Боевого Красного Знамени МНР.
Репрессирован в январе 1938г., застрелен  29.08.1938г.
Началось массовое уничтожение его записок, рукописей, изданий и документов частными лицами и централизованно. Исключено имя в истории страны, его упоминания в энциклопедических и специальных изданиях. Повсеместный «запрет первого лица на его имя» (от Пельше,1986 г.)  
В столетие со дня рождения Деда мне удалось преодолеть этот запрет и устроить в Москве вечер памяти Бориса Захаровича Шумяцкого. Стенограмма этого вечера в приложении 2.

В качестве грехов и вин Борису Захаровичу Шумяцкому приписывают многое, обычно не затрагивая самого главного: принадлежности его к организации, которая в разное время называлась по разному, от РСДРП(б) до КПСС, не меняя своей антигуманной сути, разрешения себе кровавых методов и любой лжи себе во благо.
Однако, эту проблему ХХ века я здесь затрагивать не буду. Скажу только, что тоталитаризм и организованная в любой форме преступность мне претит. К этому я могу добавить ещё то, что другого пути так эффективно и эффектно реализовать отпущенные ему таланты, как мне кажется, в стране, где он родился, у Бориса Захаровича Шумяцкого не было.
Мне также думается, что девять месяцев чудовищных пыток и испытаний на Лубянке, где он умудрился спасти жизнь человека своей кинокоманды – Евсея Михайловича Голдовского ( я очень много слышавший различных лубянских историй, не только от жертв, но и от палачей, ни о чём подобном  никогда не слышал) – как-то искупают его обидные методы и решения при построении советской киноиндустрии и выпуска её продукции. При этом, я утверждаю со слов многих его соратников, даже тех, которые в разное время позволяли себе надругательство « над мёртвым львом», иногда привирая для красного словца, иногда заведомо неверно истолковывая его поведение, чтобы было посмешнее, что в  поступках Бориса Захаровича Шумяцкого никогда не было ни корысти, ни трусости.
Все, знавшие моего Деда, говорили, что послевоенные очень смешные
«Устные рассказы» известного режиссёра придуманы и сработаны после смерти их «героя», а их автор, в 1960-е годы, преподававший во ВГИКе говорил много хорошего о Деде, что я слышал от своего друга Юры Мякушкова ( Калева), учившегося тогда на режиссерском факультете, и думаю, что это может подтвердить Алексей Герман, с которым мы хоронили Юру, которого погубила киносистема через 31 год после убийства Б.З.Шумяцкого.
Диким и курьёзным кажутся сетования другого режиссёра, в 1935 году получившего из рук Б.З.Шумяцкого почётное звание «Заслуженный деятель искусств» и пенявшего на Деда, что тот Юткевичу дал орден, а ему нет, видимо он забыл, что за первые 5 лет 1930-х годов он ничего не создал. Правда, не успели ещё зажить на Деде первые кровоподтёки на Лубянке, как этот «герой» выступил с замечательной речью, что он «вдруг ощутил себя своим в своей стране» (цитирую это талантливое произведение киногения по журналу «Кинограф» № 19,2008г., стр. 126.).
Я уже писал, что проект создания южной базы советского кино был замечательным по уровню проработки, отвечающим самым передовым технологическим требованиям своего времени. Все его разработки и обоснования сохранились. Поэтому трактовать его с позиций сегодняшнего времени,  извращая намерения авторов, искажая их цели и задачи,-мягко говоря, слегка не научно для спецов по истории кино.
Ведь в первой половине 30-х годов были созданы фильмы, некоторые из которых не сходят теперь уже с телеэкранов, до сих пор многие из них продаются и покупаются на дисках для домашнего просмотра.
Так может быть придержать камень и не запускать его в человека, достойно прожившего свою жизнь и немало сделавшего для своей страны.
Здесь уместно остановиться ещё на двух вопросах.
В 2011 году исполняется 125 лет со дня рождения Бориса Захаровича Шумяцкого и 90 лет образования (не без его участия) Монгольской народной республики.
Может быть, по этому случаю, пойти навстречу ходатайствам моих ушедших близких и известных деятелей отечественной кинематографии ( «Кинограф №19, 2008г., стр.149-150),  назвать какую-нибудь улочку в Иркутске, где началось самое значительное событие ХХ века, именем первого Председателя Центросибири Бориса Захаровича Шумяцкого. Кроме того, переименовать улицу, носящую имя фюрера ГДР, где стоит ВГИК, в улицу Шумяцкого, инициатора его основания. Перестать приписывать достижения созданного, отлаженного и запущенного им в работу кинохозяйства, заказчику его убийства (журнал «Москва», 2010). И, наконец, вернуть его имя (по договорённости с его монгольскими «побратимами» и «согражданами») улице в Улан-Баторе.

Кончался 1985 год. А в следующем году исполнялось 100 лет со дня рождения моего Деда – Бориса Захаровича Шумяцкого. Кто он был, здесь я рассказывать не буду. Те, кто захочет, найдет о нём в Интернете не одну сотню страниц текстов. Напомню только, что к его 120-летию статья в газете «Бурятия» называлась: : «Он был талантлив во всём: революционер, дипломат, нарком кино». А ещё он был премьером и министром иностранных дел Дальневосточной республики. Придумал и организовал Монгольскую народную республику, был дуайеном и послом СССР в Персии, а до этого на 10 дней раньше, чем в Петербурге на Съезде Советов в Иркутске провозгласил переход власти в Российской империи к Советам …депутатов и многое другое.
Пиетет к нему в нашей семье был высочайшим. С ним могла сравниться только любовь к нему его жены и дочерей.
Он был застрелен в группе руководителей СССР 29 августа 1938 года по распоряжению его товарища по петроградскому подполью, когда они в составе одной команды восстанавливали разгромленную большевистскую организацию после неудачного летнего путча 1917 года, налаживали издание её центрального органа  – газеты «Правда», готовили и проводили У1 Съезд РСДРП(б) и многое другое. В нашей семье его старались никак  не называть, очень редко использовалась кликуха «пахан», которая уже в ХХ1 веке стала единственной. Её заменяют  традиционной, тогда, когда из контекста собеседник не понимает о ком идёт речь.

Была провозглашена перестройка и гласность. Многие, в том числе члены моей семьи, решили, что прошлое, наконец преодолено и справедливость восторжествовала. Для этого было немало общеизвестных оснований.
Я решил написать кому-нибудь из членов Политбюро КПСС, но такому, который не был замешан в расстреле Деда, но знал его.
Среди наличествующих персонажей, числился А.Я.Пельше, который был с совещательным голосом на У1 съезде партии. Ему то я и написал. Ответ  получил практически мгновенно и радостно-положительный. И естественно не непосредственно от него, а через помощника ( видимо им нельзя было вступать в контакт со всеми), с кем впоследствии имели дело члены моей семьи, до тех пор, пока нам он не сообщили решение Политбюро.
А сообщил он нам, что ни в Колонном зале Дома союзов, ни в Большом театре, ни где-нибудь ещё  в Москве торжественное заседание, посвящённое памяти выдающегося деятеля государства Б.З.Шумяцкого проводиться не будет, а дана команда периферийным организациям КПСС отметить его юбилей. На вопрос, а почему так, был получен ответ, что на нём, т.е. Б.З.Шумяцком, «запрет первого лица, который может снять только другое первое лицо».
К Горбачёву у меня хода, да и желания идти упрашивать, не было. Я решил «…идти другим путём».
Я считал, что это должно состояться в Москве и  придумал, как это сделать.
В своё время Дед разработал алгоритм и создал Монгольскую народную республику. Будучи членом Военного совета 5-й армии, наступавшей на Ургу, он, родившийся в Бурятии и объяснявшийся с бойцами её монгольского батальона, создал первое правительство МНР, которое её и провозгласило, когда Урга была захвачена. Перед этим он, отправляясь на заседание ВЦИК или Съезда Советов, взял с собой эту команду, представил её московскому начальству и получил «добро» на реализацию своего проекта от руководства российского государства.
А потом Дед в качестве «тренера» этой «команды» работал больше года. Впоследствии его работа была высоко оценена в МНР. Он стал побратимом вождя МНР Сухе Батора, Почётным гражданином МНР, кавалером её первого Высшего ордена.
Я пришел в Правление Общества монголо-советской дружбы на проспекте Калинина (теперь Воздвиженке) и после недолгих и лёгких переговоров на 17 ноября 1986 года в Доме дружбы с народами зарубежных стран, с благословения Валентины Терешковой, его руководителя, был назначен и в намеченный срок проведён:
«Вечер, посвящённый 100-летию со дня рождения видного советского партийного и государственного деятеля, революционера-интернационалиста Бориса Захаровича Шумяцкого».
Вечер открывал дважды Герой Советского Союза, генерал-майор, лётчик-космонавт СССР, Председатель правления Общества советско-монгольской дружбы Виктор Васильевич Горбатко:
« Разрешите мне приветствовать присутствующих здесь сотрудников Посольства Монгольской Народной республики в Советском Союзе во главе с советником Посольства Монгольской Народной республики товарищем Дашнямом (аплодисменты).
Товарищи!
Нерушимая братская советско-монгольская дружба, у истоков которой стояли великий Ленин и вождь монгольской революции Сухэ-Батор, вот уже более шести десятилетий прочно связывает народы СССР и МНР.
Выполняя исторические решения ХХУП съезда КПСС и Х1Х съезда Монгольской народно-революционной партии, советский и монгольский народы уверенно идут по пути социалистического и коммунистического строительства.
Фундаментом, цементирующим фактором крепнувшей дружбы и неуклонно расширяющегося сотрудничества наших стран и народов, является нерушимое единство Коммунистической партии Советского Союза и Монгольской народно-революционной партии, их повседневное внимание и забота об укреплении всесторонних советско-монгольских отношений.
«Характерной чертой советско-монгольских отношений на нынешнем этапе,- отмечал Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Сергеевич Горбачёв,- является то , что в них участвуют самые широкие слои трудящихся, объединяемые пониманием общности исторических судеб наших народов, чувством взаимной симпатии и уважения».
Отмечая высокий современный уровень развития советско-монгольских отношений, вместе с тем мы всегда будем помнить о тех легендарных годах нашей совместной революционной борьбы, борьбы, которая закаляла и укрепляла советско-монгольские отношения, годах зарождения классового союза первых монгольских революционеров с революционерами-интернациолистами советскими.
Среди борцов за Советскую власть, ветеранов революции Борис Захарович Шумяцкий занимает достойное место.
Он принадлежит к славной ленинской гвардии, к числу людей, для которых смысл жизни в борьбе за идеалы революции, за счастье всех трудящихся.
Вступив в 1903 году в партию, он всегда оставался верным её сыном. Рабочий, профессиональный революционер-подпольщик, активный участник трёх революций и гражданской войны, Председатель Центрального Исполнительного Комитета Советов Сибири, Председатель Совета Министров Дальневосточной республики, Посол СССР в Персии, руководитель кинопромышленности СССР,- таков славный путь, пройденный Борисом Захаровичем Шумяцким.
Большая часть жизни и деятельности Бориса Захаровича Шумяцкого связана с Сибирью и дальним Востоком.
В 1921 году Борис Захарович Шумяцкий назначен Председателем Дальневосточного секретариата Коминтерна и уполномоченным Народного комиссариата иностранных дел по Дальнему Востоку, Сибири и Монголии.
Шумяцкий Борис Захарович принимал непосредственное участие в подготовке заключения первого Советско-монгольского договора, Соглашения об установлении дружественных отношений между РСФСР и Народной Монголией.
Это Соглашение, 65-летие которого мы недавно широко отмечали, как в нашей стране, так и в братской Монголии, положило основу новому историческому типу межгосударственных отношений, основанных на принципах интернациональной солидарности стран.
С глубоким удовлетворением хочется отметить, что монгольские товарищи чтут память Бориса Захаровича Шумяцкого. Его именем названа улица в столице МНР городе Улан-Баторе.  Материалы, связанные с его деятельностью в Монголии, хранятся в Центральном музее Владимира Ильича Ленина. 100-летию со дня рождения Шумяцкого Бориса Захаровича посвящена научная конференция в Институте общественных наук при ЦК Монгольской народно-революционной партии. Мне сегодня, перед тем, как открыть вечер, хотелось бы отметить, что то, что было заложено отцами и дедами, сегодня продолжает наша молодёжь. Достойные её представители присутствуют в нашем зале.
Разрешите наш вечер, посвященный 100-летию со дня рождения Шумяцкого Бориса Захаровича, считать открытым.
Слово для доклада предоставляется Дашьяну Саку Саркисовичу, чрезвычайному и полномочному посланнику Союза СССР (в отставке). /Аплодисмаенты/.
Товарищи!
Борис Захарович Шумяцкий ( партийный псевдоним Андрей Червонный) являлся видным революционером-коммунистом ленинской школы и советским дипломатом, внесшим значительный вклад в осуществление на практике новой восточной политики советского государства.
В 17 лет, в 1903 году, он вступил в ряды РСДРП. До революции находился на подпольной партийной работе в Сибири, был активным участником вооруженных восстаний в Красноярске (1905г.) и во Владивостоке (1907г.), избирался делегатом У1 съезда партии. После Великой октябрьской социа листической революции Б.З.Шумяцкий занимал высокие партийно-государственные посты – являлся председателем ЦИК Советов Сибири (Центросибирь) и участвовал в борьбе с Колчаком; летом 1920 года избран членом Дальбюро ЦК РКП(б) и председателем  Совета министров Дальневосточной республики (ДВР). В 1921-22 годах, как уже отмечалось, Борис Захарович выполнял обязанности уполномоченного Наркоминдела по Сибири и Дальнему Востоку и одновременно выполнял обязанности руководителя Дальневосточного секретариата Коминтерна.
По своей партийной и дипломатической деятельности Борис Захарович очень тесно и непосредственно был связан с Монголией , где под влиянием Октябрьской социалистической революции начало пробуждаться национально-революционное движение в очень сложных условиях внутреннего и внешнеполитического характера.
Многие факты советско-монгольских отношений тех лет, связанные с руководящей деятельностью Бориса Захаровича Шумяцкого, свидетельствуют о том, что он был последовательным проводником в жизнь ленинской линии партии и Советского государства в отношении отсталых стран, в том числе и Монголии.
В 1922 году Борис Захарович получил новое дипломатическое назначение: на пост полпреда и торгпреда в Иран, где он работал до 1925 года в сложных условиях иного характера.
Как в Монголии, так и в Иране, Шумяцкий выполнял начальные этапы советской дипломатической деятельности на Востоке, деятельности, которой Владимир Ильич Ленин придавал особо важное значение.
Первый нарком по иностранным делам Георгий Васильевич Чичерин, руководствуясь ленинскими указаниями, с начала своей работы в Наркоминделе вплотную взялся за разработку планов осуществления «восточной политики» Советской России.
В основе новой «Восточной политики» Советской России лежали идеи ленинского «Декрета о мире»: развития отношений на основе невмешательства и уважения сувернитета и равенства всех наций, а также обращения Советского правительства от 5 декабря 1917 года « К трудящимся мусульманам России и Востока», где подтверждалось, что Советское правительство отказывается от всех кабальных договоров, навязанных странам Востока.
Через два года в декабре 1919 года Чичерин на УП съезде Советов о внешней политике правительства мог заявить, что на Востоке Советское правительство пожинает плоды своей честной, открытой, и дальновидной политики, которую оно провозгласило с первых дней своего существования».
«Обстановка складывалась, - говорил Чичерин, - для Советской России неблагоприятно. Она была отрезана от Дальнего Востока. Сношения со Средним и Ближним Востоком прерывались захватом белогвардейцами путей в эти страны. Официальные представители Советской России не допускались на территории этих стран или же преследовались, арестовывались и изгонялись.
Но, несмотря на это, идеи русской революции оказались для Востока, для огромных масс порабощённых народов Востока, могучим средством пробуждения от вековой спячки.
Многое из сказанного Чичериным имело прямое отношение и к Монголии и к Ирану, где трудился полпред Шумяцкий, самоотверженно выполняя стоящие перед ним сложные, но благородные задачи коммуниста и дипломата.
Прошел ещё год, и в 20-м году Чичерин, вспоминая пройденный… путь, сказал: «Это была трагическая и в то же время полная настоящей бодрости и лучезарной надежды повесть о непрекращающейся ни на единую минуту борьбе против бесчисленных врагов, не дававших молодому рабоче-крестьянскому строю буквально перевести дух».
Жертвы, понесённые советской дипломатией, неисчислимые трудности, пережитые ею не были напрасными. В годы ожесточённой борьбы были заложены и закалены её первые незабываемые кадры.
Борис Захарович Шумяцкий всего около пяти лет был непосредственно связан с освободительной борьбой монгольского народа. Но как много удалось сделать этому неутомимому большевику-ленинцу в различных областях развития советско–монгольских отношений!
В коротком слове можно привести лишь некоторые факты, связанные с деятельностью Бориса Шумяцкого.
В свей работе «Пути революции на Востоке», опубликованной в 1931 году, он вспоминал, что в декабре 1917 года, когда в политическом центре Сибири – Иркутске шло ещё затянувшееся Октябрьское восстание и в родовых муках рождалась Советская власть, в ЦИК Советов Сибири («Центросибирь») приехала монгольская делегация, чтобы побеседовать о «справедливости и свободе для задавленного иностранным гнётом монгольского народа». Делегация вручила ЦИК Советов Сибири красный ходак   и просила указать ей пути борьбы со своими угнетателями. От имени ЦИК Советов Cибири и бюро сибирских организаций большевиков монгольскую делегацию принимали: Председатель Центросибири и член Сиббюро ЦК РСДРП(б) Борис Захарович Шумяцкий и руководитель дальневосточных партизанских армий С.Лазо.
Разрешив с делегацией ряд пограничных дел и вопросов, связанных с заготовкой мяса для нужд голодающего Петрограда и фронта, Борис Шумяцкий и Сергей Лазо провели подобную беседу и ответили на ряд поставленных вопросов, главным образом о том, как им лучше построить свою революционную организацию, как ей связаться с «партией Ленина».
Эту делегацию Б.З.Шумяцкий считал первым организованным откликом пробуждающегося национально-освободительного движения Монголии на Октябрьскую революцию в России.
Прошло после этого два года и семена, посеянные Октябрьской социалистической революцией, пали на монгольскую ниву и в стране, отставшей от уровня развития тогдашней России на столетие, начали вызревать всходы национально-революционного движения, приведшие к победе в 1921 году.
После победы Народной революции впереди стояли многочисленные проблемы партийного, государственного и хозяйственного строительства в отсталой феодально-пастушеской Монголии. В решении некоторых из них Борис Шумяцкий принимал самое активное, ведущее участие.
Но, прежде всего следует напомнить, что одной из крупнейших проблем а начале 20-х годов для Монголии, для Монгольского правительства, равно, как и для Советского правительства было урегулирование проводившихся в Пекине советско-китайских переговоров о государственном и правовом положении Монголии. И в решении этой сложнейшей внешнеполитической проблемы Шумяцкий, как Уполномоченный Наркоминдела занимал строгую, предложенную руководством Наркоминдела позицию, линию, оправдавшуюся впоследствии на практике.
Борис Захарович \Шумяцкий\ являлся инициатором организации банка в Монголии для вытеснения иностранных валют, господствующих в стране. В Монголии тогда имели хождение валюты нескольких стран и без создания своего банка и валюты, хозяйственные мероприятия \Народного\ правительства могли бы провалиться.
Но обмен мнениями по этому вопросу, проводившиеся консультации необычайно долго шли. И только 2 июня 1924 года, когда Шумяцкий уже находился в Иране, официально был открыт Монгольский банк, сыгравший огромную роль в экономическом развитии новой Монголии, а с 1955 года ставший Национальным государственным банком Монголии.
В связи с открывшейся в Кяхте Первой организационной конференцией от уполномоченного Коминтерна в Иркутске Б.З.Шумяцкого была получена правительственная телеграмма такого содержания: «…Заверяем, что надежды Конференции на помощь Коминтерна не будут напрасными, партии будет оказано максимум помощи и содействия. Дальневосточный секретариат горячо приветствует в лице партии пробуждение от векового сна когда-то великого монгольского народа, ныне придавленного и приниженного своими и чужеземными поработителями, и выражает твёрдую уверенность, что народно-революционная партия и трудящиеся Монголии  пойдут нога в ногу с трудящимися других стран под победно развивающимся красным знаменем Коминтерна».
В декабре 1921 года Шумяцкий в письме Г.В.Чичерину внёс предложение рассмотреть вопрос о советских инструкторах и специалистах при Монгольском правительстве и заключить специальное соглашение.
Но первое соглашение по этому важнейшему вопросу советско-монгольских отношений было заключено только через 8 лет после длительных переговоров и консультаций, хотя советские специалисты работали в Монголии по разовым приглашениям Монгольского правительства с первых дней народной власти.
Советские специалисты, командируемые по этому соглашению, руководствовались строгими директивными указаниями, в которых говорилось: «Советские специалисты должны проводить свою работу гибко и тактично. Исключительно методами убеждения, помня свою основную роль помошников монгол, у которых они находятся в прямом подчинении. Всякие попытки командирования руководителями монголов и их подмена должны рассматриваться как проявление колонизаторских тенднций, ничего общего не имеющих с политикой СССР и немедленно и решительно должны пресекаться».
Товарищи! Не будет преувеличением сказать, что Борис Захарович Шумяцкий в необычайно сложных условиях Дальнего Востока того времени, выполнял особо важную роль при рождении Монгольской народной революции и установлении Советско-монгольских дружественных отношений.
На нём лежала в 1921 году главная забота по организации приезда в Москву первой монгольской правительственной делегации с участием Сухэ-Батора. Самое деятельное участие принимал он в подготовке к подписанию / 5ноября 1921 года/ первого советско-монгольского соглашения об установлении дружественных отношений.
Б.З.Шумяцкий очень внимательно, прямо таки скурпулёзно, следил за точным выполнением советскими организациями своих обязательств в Монголии, предостерегая их от возможных нарушений установленных правопорядков и традиций в стране пребывания.
В частности, Борис Захарович, как член Реввоенсовета 5-й армии, постоянно следил, чтобы своевременно оплачивали монгольскому населению стоимость услуг, оказываемых советским воинским частям.
Так, в начале августа 1921 года Чичерин писал зав. Восточным отделом Наркоминдела Духовскому такую записку: «Меня сильно беспокоит сообщение Шумяцкого относительно 500000 рублей. Пожалуйста, внимательно рассмотрите вопрос об опасности перехвата этих денег в Сибири. Надо всячески подтвердить и принять все меры для того, чтобы эта сумма пошла исключительно на оплату монгольскому населению за услуги советским частям. Обратите самое серьёзное внимание на эти слова Шумяцкого, так как я не имею возможности следить, всё ли сделано».
По представлению Шумяцкого в августе 1921 года Наркоминдел СССР направил начальнику Генерального штаба РККА П. Лебедеву письмо, в котором говорилось, что «захваченный советскими войсковыми частями скот от Унгерна по согласованиюс монгольской делегацией должен быть передан Монгольскому правительству. Однако, воинские части, считая это военным призом, стали забивать его. Это приближает нас к унгерновским грабителям в глазах монгол. Просим ещё  раз повторить приказ о передаче скота монголам».
Монгольское руководство со своей стороны проявляло также теплое отношение к нуждам Советской России.
Так, 9 сентября 1921 года Шумяцкий писал Чичерину, что «народно-революционное Правительство Монголии  приняло решение пожертвовать в пользу голодающих Советской России 1000 голов крупного рогатого скота. Кроме того, объявлено о сборе пожертвований по всей стране, которые будут направлены по назначению через ЦК МНРП».
В связи с приездом Монгольской правительственной делегации в Москву в октябре 1921 года Шумяцкий для ознакомления наркома Г.В.Чичерина с делегацией, писал ему отзыв о самом старшем по «возрасту и опыту члене этой делегации Церен-Дорже, заместителе министра иностранных дел, тогда: «Церен-Дорж,-писал Шумяцкий,- наиболее развитый монгольский деятель. По-монгольски и по-китайски весьма образованный человек. Автор нескольких книг о парламентской демократии и о международном праве. Он же автор всех проектов законоположений, душа всей государственно-организационной работы. В Народно-революционном правительстве  он считается энциклопедистом, и без него им было бы работать чрезвычайно трудно. Ему около 60 лет – самый старший в делегации».
Следует отметить ещё, что Церен-Дорж первый из монгольских деятелей написал и опубликовал подробные воспоминания о встрече монгольской делегации с В.И.Лениным 5 ноября 1921 года. И эти воспоминания имеют очень большую историческую ценность. 24 октября 1921 года Борис Захарович Шумяцкий в записке Чичерину о переговорах с монгольской делегацией отмечал: « В заключение считаю необходимым напомнить, что монголы усиленно интересуются вопросом о том, когда их примет Владимир Ильич. Я уже думаю начать организовывать им свидание с Михаилом Ивановичем Калининым на случай, если Владимир Ильич их всё же не примет. Для них это будет большой удар…»
Прошло несколько дней, и 30 октября Шумяцкий вновь настойчиво писал Чичерину: «Монголы спрашивают: «Примет ли Владимир Ильич?» Я уклонился от этого вопроса, но всё же уверен, что они вновь поднимут его».
Как известно, 5 ноября 1921 года в день подписания первого советско-монгольского соглашения, Владимир Ильич принял в Кремле монгольскую делегацию и имел тёплую, сердечную беседу по широкому кругу вопросов.

Эта беседа В.И.Ленина с монгольской делегацией, в составе которой был главком и военный министр Сухэ-Батор, стала прочным фундаментом братских отношений между советским и монгольским народами в дальнейшем развитии их по пути социализма.
В июне 1921 года Чичерин обратился к Шумяцкому с таким письмом:
« Уважаемый товарищ! Мне кажется, что литература для монголов должна быть написана специально, товарищами, знающими их быт и психологию. Ни наши дешевые и популярные брошюрки, ни научная марксистская литература не являются подходящей первоначальной пищей для первых шагов развития сознания монгольских масс. К восточным народам надо подходить более патриархально, образно и конкретно, вроде того, как Нариманов говорит с мусульманами. Только знаток монгольской жизни может писать, аппелируя к привычным образам и понятиям народных масс и приучая к  излагаемым идеям их сознание. Можете ли Вы сами участвовать в этой работе и написать несколько популярных марксистских душой брошюр для монгол? Могут ли Дерсен Римченко (?) писать для них брошюры общеобразовательного и национально-революционного содержания?».
Известно, что Борис Захарович выполнил эту задачу Чичерина позднее.
История советско-монгольских отношений, одним из первых зачинателей которой был Б.З.Шумяцкий, является с первых её дней яркой летописью отношений великой социалистической  страны с придавленной вековым колониальным гнётом малой страной и богата многими примерами трогательных и поучительных событий, имевших место на благодатной почве этих отношений. И приятно, что сейчас, некоторые стороны этой практики отношений Советского Союза к Монголии используются в применении к отношениям с некоторыми другими странами.
Товарищи! Советская дипломатия и общественность никогда не забывали и не забудут тех самых первых, которые во имя торжества дела великого Ленина отдавали все свои силы, свои знания, а некоторые и саму жизнь.
Нам представляется, что лучшим памятником к 100-летию Бориса Захаровича Шумяцкого – первопроходца в области развития советско-монгольской дружбы, революционера и дипломата, который провёл первую глубокую борозду этой дружбы, является успешное практическое осуществление в отсталой, феодальной в прошлом Монголии марксистско-ленинского учения о строительстве социализма, минуя капитализм. /аплодисменты/.
В.В.Горбатко: Слово предосталяется Советнику посольства Монгольской Народной республики в Советском Союзе товарищу Дашняму. /аплодисменты/.
Дорогой Виктор Васильевич!
Дорогие советские друзья! Товарищи!
Имя известного революционера, участника революции 1905-1907 годов и Октябрьской социалистической революции 1917 года, талантливого организатора, неутомимого борца за дело рабочего класса Бориса Захаровича Шумяцкого дорого для монгольского народа. Оно золотыми буквами вписано в историю монгольской народно-революционной партии и Монгольской Народной республики. Борис Захарович Шумяцкий, посвятивший всю свою жизнь делу служения своей Родине, борьбе за свободную и счастливую жизнь наших народов, был в числе тех, кто своей активной деятельностью внёс конкретный вклад в становление и упрочение братского союза между монгольским аратством и трудящимися Советской России.
Находясь на ответственных постах Коммунистической партии и Советского государства в Сибири, как опытный революционер Борис Захарович Шумяцкий внимательно следил за развитием событий в дореволюционной Монголии, сыграв большую роль в установлении тесных связей монгольских революционеров с партией Ленина и Коминтерном.
По поручению Владимира Ильича Ленина он познакомил основателя и руководителя Монгольской народно-революционной партии и Монгольского государства Д.Сухэ-Батора, его товарищей, монгольский народ с обращением Советского Правительства к трудящимся Монголии, где отмечалось уважение Советским государством суверенитета всех народов Востока, в том числе и монгольского.
В 20-е и 30-е годы Борис Захарович Шумяцкий в своих трудах о народной Монголии давал глубокий анализ всему процессу революционной борьбы, выдвигал ценные предложения и выводы о дальнейшем развитии революционного преобразования.
Сообщая о победе народной революции в Монголии Владимиру Ильичу Ленину, Борис Захарович писал: « В Монголии сейчас существует Народное правительство с правящей Народно-революционной партией во главе, центральная и территориальная Народно-революционная армия, имеющая при себе аппарат политического воспитания и ревсоюз молодёжи, весьма радикальный… общее настроение в Монголии сейчас в ползу радикальных преобразований и с определённой ориентацией на Советскую Россию».
В качестве уполномоченного Народного Комиссариата иностранных дел РСФСР по Сибири и Монголии Борис Захарович делал всё для дальнейшего расширения и укрепления братской дружбы и тесного сотрудничества наших стран.
Как уже говорилось, Борис Захарович Шумяцкий сопровождал в Москву монгольскую правительственную делегацию, в состав которой входили Д.Сухэ-Батор и другие руководящие деятели, участвовал в исторической встрече этой делегации с Владимиром Ильичем Лениным.
Он участвовал в переговорах по вопросу заключения первого Монголо-советского соглашения об установлении дружественных отношений между Народной Монголией и РСФСР, 65-летие которого недавно отметили наши страны.
Борис Захарович и в дальнейшем поддерживал тесную связь с руководством нашей страны и государства. Его заслуги в деле укрепления братской монголо-советской дружбы, защите и упрочении революционных завоеваний монгольского народа, повышение авторитета Монголии на мировой арене, были высоко оценены.
В дни празднования десятилетнего юбилея Народной революции Борис Захарович был награждён орденом Красного Знамени и Правительство присвоило ему звание Почётного гражданина Монгольской народной Республики.
Коммунисты и трудящиеся нашей страны свято чтут память Бориса Захаровича Шумяцкого и достойно продолжают дело развития и осуществления отношений нерушимой братской дружбы и всестороннего сотрудничества с Советским союзом, считают его нашим величайшим революционным завоеванием.
Мы с глубоким удовлетворением отмечаем, что монголо-советская дружба, тесное взаимодействие между двумя нашими партиями, странами и народами постоянно крепнут и расширяются изо дня в день на благо социалистического и коммунистического строительства наших стран.
У нашей дружбы светлая перспектива. Встречи и беседы товарища Ж.Батмунха и Михаила Сергеевича Горбачёва, а также подписанная в 1985 году долгосрочная Программа развития экономического и научно-технического сотрудничества между МНР и СССР до 2000 года открывают новый важный этап в развитии наших братских взаимоотношений.
В эти дни трудящиеся нашей страны вместе с Вами, дорогие советские друзья, отдают дань глубокого уважения светлой памяти Бориса Захаровича Шумяцкого, пламенного революционера, последовательного интернационалиста, большого друга монгольского народа.
В Улан-Баторе состоялась Научная конференция, посвящённая юбилею, издаётся книга о его деятельности, организуются другие мероприятия.
В заключение позвольте мне от имени Посольства Монгольской народной республики в Советском Союзе выразить искреннюю благодарность руководству Союза Советских обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами, Обществу советско-монгольской дружбы и Дому дружбы с народами зарубежных стран за приглашение на этот торжественный вечер, посвящённый 100-летию со дня рождения видного советского партийного и государственного деятеля Бориса Захаровича Шумяцкого.
Разрешите также пожелать вам большого счастья, новых творческих успехов в деле претворения в жизнь исторических решений ХХУП съезда КПСС, во имя процветания вашей великой Родины – оплота мира и социального прогресса народов. Пусть крепнет братская монголо-советская дружба и всестороннее тесное сотрудничество между МНРП и КПСС, МНР и СССР.

В.В.Горбатко: Товарищи!

Разрешите мне от имени различных представителей поколений друзей Монголии и особенно от представителей самого молодого нашего поколения друзей Страны Советов, горячо и сердечно поблагодарить товарища Дашняма за тёплые слова, высказанные в адрес КПСС, советского народа, нерушимой братской советско-монгольской дружбы, в адрес видного революционера-интернационалиста Шумяцкого Бориса Захаровича /аплодисменты/.
На этом наш вечер, посвящённый 100-летию со дня рождения видного советского партийного и государственного деятеля, революционера-интернационалиста, видного соратника вождя монгольской революции Сухэ- Батора Бориса Захаровича Шумяцкого считаю закрытым.
Вот собственно и всё. Я привёл эту запись без изменений и сокращений. Это памятник своего времени и доказательство моей победы в деле, порученном мне Дедом. Видимо,  в мои 8 месяцев, когда он назвал меня своим именем, он хотел преодолеть «запрет первого лица» на существование его имени в истории страны. Этот «запрет» осуществляется несколько десятилетий, а сейчас значительно ослабел, и не без моей помощи. Хотя и здесь: «время – лучший лекарь». Но его действие до конца не преодолено до сих пор. Чего стоят переименование его улицы в Улан-Баторе и отсутствие таковой в Иркутске!
Вечер состоялся! И этим хмырям из Политбюро ЦК КПСС я имел полное право показать кукиш. Воистину, серые клеточки пошибче «запретов первых лиц», -  паханов-людоедов и разного вида их холуёв -  гиен и шакалов, сейчас уже почивших, но оставивших себе наследников, чтобы вещать свою ложь над беззащитной памятью мёртвого льва.

Май 2010    
Б.Л.Шумяцкий

---