Свободная конструкция проекта подчиняется естественному канону, подчеркивая его энергетическую напряженность, сталкивая рациональную устойчивость с абсолютной импровизацией и эффектом непредсказуемости в ее внутренней сфере. Отказываясь от необарочной избыточности, квартет участников в каждом своем смысловом элементе стремится к предельной чистоте высказывания, к ясности в реализации художественного интегрального события, рассматривая свои артефакты неотделимыми от творческого поведения и человеческого по- ступка. Классические формы Проекта очищены от психического, но, вместе с тем, они наполняются глубоким личным чувством, технологиями медитации, превращаясь в субъект, в живой организм. Предоставляя им образ, каждый участник одновременно дает им речь, голос, язык, который снимает историческую энергию «вавилонского шума», заставляя вслушиваться в торжественную акустику «шума времени». Радикальная образность этого «события» формирует не только правила единого художественного поля, но и их социокультурное содержание, выделяя в своей визуальной философии универсальные идеи классического авангарда — отрефлексированные «принципы прибавочного элемента» К. Малевича и конструкции ready made М. Дюшана. Переживание этой интегральной художественной системы становится в опыте участников проекта естественным инструментарием в культуре интеллектуального мышления. Художники обнаруживают тождественное в, казалось бы, не-тождественном, локальное в не-локальном, указывая на процессы сжатия и расширения пространства-времени, истории и социума. Мир этих парадоксальных художественных координат непрерывно изменяется, течет, преодолевая сопротивление материи и, между тем, соглашается с ней, накапливая потенциал внутренних смысловых энергий. Творческое мышление и идеология проекта возвращается к простой модели: естественные визуально-смысловые связи, минимизация, рождение первичных зон художественного события. Контуры этих зон обнажают органические ракурсы осмысления российской реальности, любой элемент в топографии проекта способен прервать свою континуальность и вступить в диалог со своим партнером. Подчиняясь этой симметричной логике, участники проекта придают смысл взаимоотношениям, исторически несопоставимым полярным друг другу мифологиям – гармоническому и стихийному, расчету и импровизации. Предмет-объект-знак в откровении этого диалога обнажает свою внутреннюю сущность, теряет состояние изолированности и границ микро-макро. в этом случае произведение выступает уже не только как чувственный объект, но и как понятийный и теоретический, где эмоциональные и интеллектуальные образы, непосредственно-эмпирические и историко-устойчивые системы преобразуются в символический и концептуальный порядок.