Галина Плетнёва
«Из-под глыб»
Для того чтобы понять содержание поисков молодёжного движения, определить место молодёжной культуры в формировании приоритетов нового времени, следует исходить из ситуации последнего десятилетия ХХ века. Здесь обозначился некий порог, за которым последовала смена идеологических ориентиров. Деструктивность как черта слома сказалась разорванностью художественного сознания, неконсолидированностью индивидуальных и групповых устремлений. Неустойчивое состояние социума дрейфовало в сторону частных, вкусовых пристрастий, полнилось идеями апокалиптического характера. Пришедшая на художественную сцену генерация ощущала себя брошенной в водоворот рухнувших ценностей, из которого приходилось выбираться по-одиночки. Творческая жизнь меж тем не останавливалась, а трудности общественного сдвига не оказались тупиками истории. В движении времени выковывалась идея созидания, которая для художника становилась спасательным кругом в океане противоборствующих идей. Идеи, связанные с переменами в социальной психологии, с заменой протестного начала на выработку созидательных, интегрирующих основ, определили вектор обнадёживающих тенденций.
Для того чтобы процесс накопления приобрёл качество исторической устойчивости, понадобилось прояснение приоритетов. Всеохватность - черта наших дней. По большому счёту в этом качестве могли выступить такие понятия, как профессионализм и востребованность нового поколения. Эти две составляющие интеллектуального резерва оказались безальтернативными. Импульс созидания требует от мастера индивидуального выбора. Значение профессионализма в таком случае обретает более широкое толкование, нежели традиционное представление об уроках школы. Очищение творчества от нравственного релятивизма, от коммерческого расчёта и узкого прагматизма становится катехизисом профессиональной деятельности молодого автора. Ему, оказавшемуся на переднем крае духовного обеспечения, выпадает роль отвечать вызовам времени.
Касаясь некой психологической закономерности в формировании лица нового поколения, отметим одарённость личности, выбор творческих авторитетов как важные компоненты становления мастера. Однако есть ещё некий модулятор профессии, который отзывается престижностью избранного занятия. Не будет большим откровением утверждение, что причастность к деятельности художника за последние годы была подвержена воздействию понижающего фактора. Обществу как бы стало достаточно присутствия единичного числа служителей муз, оно предпочитает разноцветию талантов выбор двух-трёх кумиров. Если иметь в виду, что «самоограничение» происходило на фоне безудержного превознесения феномена предпринимательства (к которому дар художника не имеет отношения), то процесс маргинализации художнической деятельности не мог не сказаться на самооценке неокрепшей личности. Возникшая психологическая проблема служит серьёзным препятствием на пути осознания молодым автором своей причастности к созиданию нового времени. Ущербность участи преодолевается, когда в стихии нового возникает реальная альтернатива рынку, этому как бы единственному уделу таланта. Почувствовать себя независимым творцом может помочь знаменитое выражение А.С.Пушкина: не продаётся вдохновенье, но можно - рукопись продать.
Сегодня бросается в глаза усиление индивидуальной мотивация в профессии, заметными становятся чисто творческие амбиции. Последнее важно - здесь рождаются препоны вездесущей коммерциализации. Индивидуальные проявления, от выставки к выставке наращивая своё присутствие, обращают общую тональность выступлений в некое многоголосие, отмеченное токами креатива. Не берёмся утверждать, что все узлы развязаны. Проблемы остаются. Они касаются главным образом обретения глубинных смыслов высказывания, стилистической определённости формальных поисков. Время прокламирования художественных традиций закончилось. Если видеть в поисках молодых резонансные отголоски состояния социума, то современная оценка молодёжной выставки не должна базироваться на узких критериях профпригодности. Новые показатели качества в совокупности индивидуальных проявлений окажут влияние на современный статус молодёжных выставок.
Время от времени случавшиеся яркие дебюты давали надежду на повышение уровня сегодняшних выступлений, сопоставимого со знаменитыми молодёжными выставками 50-х, 60-х, 70-х годов. Но новоявленные «знаменитости» не стремились укреплять имидж сообщества, рассматривая молодёжную площадку как первоначальный трамплин для карьеры (вступление в союз, участие в групповых выступлениях, персональных показах). Может быть творчество отдельного автора от этого пренебрежения и не пострадало, хотя есть серьёзные сомнения, касающиеся формирования специфической среды, какую создаёт молодёжная выставка, но в итоге - молодёжная выставка не получила репутации открывателя истин, чуткого резонатора социальных настроений. Её путают со студенческими отчётами. Путаница объяснима: на молодёжных смотрах нет работ, «цепляющих за живое». Ситуация рождает ностальгию по времени, когда появление работы молодого автора становилось важным культурным событием. Лучшее из молодёжных дебютов ХХ века вошло в историю отечественного искусства. Происходило это потому, что молодые охотно брали на себя ответственность первого слова. В моральном отношении им это было по силам, в самовыражении проявлялась не только индивидуальная одарённость - присутствовал феномен общественного сознания: Художнической отзывчивости было достаточно, чтобы, «не ломая себя», произнести заветное слово. Успех молодёжных выступлений идентифицировался с надеждами на благотворные перемены. Сегодня такой «структуры ожидания» нет. Наше сдвинутое по оси, дисбалансное время не склонно рассматривать акцию молодых как самостоятельное начало. Из чего следует одно: позиция поколения должна быть прояснена, а слово – услышано. В этом заинтересован художник, в этом (в большей степени) заинтересовано общество.
Чего не хватает для успеха нынешнему молодёжному движения? Ответ на вопрос может быть дан в контексте наметившихся художественных тенденций. Развитие всегда связано с появлением в творческой среде лидера, влияющего на установку более высокой планки. Сегодня есть предпосылки собирания активного ядра, способного сообщить более высокий статус современным молодёжным выступлениям.
Отмеченная нами креативность, привлекающая разнообразием индивидуальностей, оставляет всё же двойственное впечатление. Что стоит за этой противоречивостью? Пластические решения авторов полны недопроявленных концепций. В подходах недостаёт сконцентрированных, волевых усилий. Процесс выработки формы парадоксальным образом выдаёт внутреннюю борьбу, отмеченную сочетанием неуверенностей, со смутным желанием сотворить чудо. И это притом, что профессионально-эстетическая сторона для авторов означает несомненную ценность.
Творческий процесс начинается с простых вещей, с выбора художником своего предмета, точнее с того чувства восхищения, которое сопутствует образному воплощению. Очарование романтического образа находим в разных ипостасях, от фигуративной сюжетности до чистой абстракции. Не исчерпал своей магической силы «сон золотой». Чувства молодого автора, с особым пиететом обращающегося к наследию, полнятся иллюзиями. В парадоксальной общности разностилевых образов раскрывается ограниченность чисто технического подхода.
Пластический выбор автора – трудный путь к познанию. Появление неординарных аспектов обобщения не обязательно исходит от пластических «сдвигов». Соотношение фигуры и пространства - одна из кардинальных проблем современного видения. В скульптуре это альфа и омега пластического воплощения. Стремление к широкой метафоре, обогащающей семантическую основу, требует овладения пространственно-тектонической структурой. Выстроить на этом взаимодействии парадигму образа – задача глубоко индивидуальная, требующая способности к широте интерпретации. На состоявшейся в Новом Манеже 30 выставке молодых художников Москвы этот ход был удачно разработан в картине Егора Плотникова «Старая площадь». Историческое и современное лицо города стали органически слитной реальностью. В картине Марии Шаровой «Качели» в единстве пространственно-цветовой и ритмически-конструктивной основах реализуется метафорическая суть образа. Смысловая константа - движение, от света к тьме. Качели дают ощущение повтора, чередования противоположного эмоционального состояния. Скупо детализированная композиция провоцирует не внешний - бытийно-философский образ движения. Несколько форсированного напряжения добивается Татьяна Чурсина в картине «Ветер». Экспрессия фигур, подчёркнутая монохромностью решения, усиливает витальную основу живописи. Своеобразному выбросу физической энергии противостоит полотно Дмитрия Окружнова «Мясник». В мрачно разверзшемся пространстве сталкиваются две сущности, две «фигуры» – человек и распятая туша. Трагический смысл этого поединка выходит за пределы сюжетного действия. Цветовые контрасты выразительны. Время проецируется на символическое звучание красного и чёрного. Метафорическая сущность содержит в себе некую социально-психологическую характеристику.
Когда в окружении островков живописи наблюдается экспансия со стороны внепластических приёмов выражения, живопись классического толка призвана реализовать уникальную способность «разговаривать» на эстетическом уровне, с помощью пятна, линии - языком формы и пространства. Этот разговор эмоционально информативен. На предельно сконцентрированном смысле рождается символика образа.
Особого разговора заслуживает линия, связанная с разработкой декоративной структуры Успехи на этом пути дают повод скорее к признанию эмоциональной силы пластического языка, нежели воплощения современных духовных коллизий, которые при метафорической образности оказываются органичной средой для приложения формальных поисков. Перечень предпочтений молодых авторов не может обойтись без упоминания о неком возврате к стилистике гротескно-примитивистской формы. Таким решениям не откажешь в активной социально-нравственной позиции, окрашенной то добродушно-ироничным расположением к предмету, то жёсткостью взгляда наблюдателя. С нашей точки зрения обобщение на этой ниве требует от автора известной монументализации, без чего уходит весомость художественного высказывания. В картине Дмитрия Самодина «Лето» улетевшая под облака деревенская «бурёнка» смотрится в удивительном согласии с буйным цветением окружающей природы. Искреннее чувство радости жизни разлито в этом, как бы первозданно сотворённом мире. В «Игрушечной войне» Виктории Никифоровой с какой-то детской трогательностью фиксируется поза «убитого» бумажного солдатика. Трагедия хрупкости человеческой жизни передана ломкими угловатыми линиями, сумеречным мерцанием красок.
Из анализа выставки следует: проблема значительности творческого месседжа состоит в избираемом автором ракурсе наблюдения, в нахождении стилевой кульминации, при которой выразительность приёма провоцирует широту обобщения. Вывод распространяется и на такой, нетрадиционный для пластической культуры, вид изобразительного творчества как работа с фотообъективом. В серии «101-й километр» Максима Глухова объективизация позиции автора связана с непосредственно портретной задачей. Смысловая кульминация достигается объединением персонажей с помощью выстраивания некого, социально ущербного, ряда. Фотодокументирование, обладающее качеством исторической реальности, наполняется предельно острой эмоциональной оценкой, которая снимает мнимую авторскую отстранённость. Эффектом предметного документирования обладает и принцип живописно-станкового монтажа, базирующийся на современной клиповой культуре. В трёхчастном произведении Марии Суворовой «Кремлёвские тайны» ироничная, исполненная в современном вкусе социальная тема рождается от парадоксальной близости закрытой, сурово строгой государственной цитадели и журнальных откровенностей современного гламура.
Многоуровневое направление художественных поисков говорит об интенсивно протекающем процессе обретения молодёжной выставкой своего лица. Определённые трудности связаны с фактом тотального окружения творческой личности агрессивным непрофессионализмом, за которым стоит потеря традиций отечественной школы, кризис мастерства. В протекающем современном споре о подлинных ценностях берёт верх искусство, повёрнутое к жизни. Чисто дидактический, лишённый социальных вызовов, ответ ниспровергателям классических основ, малопродуктивен. Правота за теми, кто владеет тонким инструментарием образного проникновения в глубины времени. Оно в этом безусловно нуждается.