МЕТАФИЗИКА РУССКОГО ИСКУССТВА
Метафизика предполагает исследование причины и начала природы бытия, мира, «наука о которых есть мудрость», по слову Аристотеля. Под метафизикой русского искусства предполагается изучение начал искусства и возникновение своеобразного, отличного от зарубежного, менталитета русского человека. Такое отличие необходимо объяснить для возрождения понимания русского искусства, которое содержит глубокий философский смысл.
Аристотель указывает, что большинство первых философов считало начало одни лишь материальные начала, а именно то, из чего состоят все вещи, из чего они возникают и во что они превращаются, как они изменяются в своих проявлениях. Однако, Аристотель называет началом то, откуда начинается движение, полагая, что изменяется под воздействием чего-либо, то или иное есть, или возникает, или познается. Это может быть «и природа, и элемент, и замысел, и решение, и цель суть начала: у многого благое и прекрасное суть начало познания и движения». причиной возникновения может быть первообраз, производящее есть причина производимого, изменяющее – причина изменяющегося. Аристотель указывает, что жизнь и непрерывное и вечное существование есть бог. Эта сущность не может иметь какую-либо величину, она лишена частей и неделима, она не подвержена ничему и неизменна. Непрерывное и вечное существование сущности позволяет нам определить развитие русского искусства как непрерывное от начала, начало познания и движения.
Русское искусство в определенный период своего развития потерпело утрату интереса к нему со стороны общества, тем самым породив ложную теорию подражательства зарубежному искусству и отсутствия «собственного лица» в мировой культуре. Так, А.Н. Бенуа, рассматривая историю русского искусства, считает, что «чисто художественных моментов в русской живописи меньше, чем в какой-либо другой живописной школе. Значительный период ее протекает в узком русле академизма». Он отмечает, что еще долго продолжал держаться допетровский стиль, но при этом русская церковная живопись еще до времени Петра I утратила свой самобытный характер, и с середины XVII получает немецкий оттенок, утрачивая влияние Византии и получило «смесь византийского шаблона с немецким рококо». Для начала искусства конца XIX-ХХ века такое суждение было не одиноко.
Особенности русского искусства, развивавшегося в стенах Академии художеств со времени ее основания в 18 веке, предусматривали неотступное соответствие канонам классического искусства, начиная с копий великих западноевропейских мастеров в период обучения в Академии и следования этому принципу в дальнейшем. Важнейшей особенностью обучения было получения права на пенсионерство и стажировку в Италии. И.Н. Крамской особенно отметил, что «нигде в Европе искусство не находится в такой тесной зависимости от академии…, что стесняло развитие национальной школы живописи». Однако, несмотря на поддержку государственного обучения художников, возникали и те художники, которые постепенно становились жанристами, берущими свои сюжеты из жизни народа. Академия шла на уступки «вкусам публики», но не поощряла такое направление, с каждым годом усиливающееся. Постановлением 1863 года Совет Академии уничтожает различие между родами живописи жанра и исторической и учреждает новую программу на золотую медаль, которая предусматривает не сюжеты, задаваемые ученикам ранее, а темы, в которых требовалось раскрытие внутреннего мира изображаемых : гнев, радость, любовь к отчизне и т.п., реализовав тему сообразно своим наклонностям: из жизни современной, или библейской, или евангельской. Однако вопреки этой свободе творчества, имеются те ограничения, которые не позволили ученикам, допущенным до экзаменов, рассчитывать на установленное годами поощрение Академией: вместо 14 человек на золотую медаль может претендовать только один, и соответственно на поездку заграницу может претендовать только один, а остальные останутся без поддержки государства. Это обстоятельство спровоцировало дальнейшее несогласие учеников в виде отказа от конкурса. Они требовали возврата из старых прав или право на выбор сюжетов. И.Н. Крамской утверждал, что ученики Академии не были готовы к самостоятельному творчеству и не имели представление, куда себя направить. «Их так долго и так тщательно оберегали от ереси. Что в настоящее время они равно свободно готовы исполнять какие угодно задачи, лишь бы добиться материального обеспечения». И.Н. Крамской подчеркивал, что в процессе обучения награда деньгами за прилежание играет чуть ли не единственную приманку, кроме того, после заграницы учреждается стипендия ежегодно до получения профессорской кафедры.
Однако, невозможно до конца согласиться с этим убеждением И.Н. Крамского хотя бы потому, что ученикам необходимо было получить полноценное образование в творчестве за границей, поскольку их пенсионерство - это обучение другому видению. Так, П.П. Чистяков в своем письме Е. Мейер писал, что «мы ведь едем сюда работать. Нет нигде таких удобств для работы, как здесь, в Риме, жить же можно и в Петербурге хорошо… Ну какие акварели можно делать там у Вас, скажите? Здесь – другое дело. Здесь и натура-то кажется нашему брату картиною (как говорится). .. Все ясно, решительно, определенно и нарисовано. … У нас часто смотришь на лицо и не чувствуешь линий, как они неясны. Здесь наоборот – глаза так глаза, а нос так уж нос, могу сказать римский нос. Огурцов величиной с дом здесь нету, а носы с огурец есть. … в итальянцах сразу бросается его достоинство, красота линий и цвета; у нас, наоборот, ничего не бросается, но при долгом рассматривании мы привлекательнее, у нас меньше даров и более собственной обработки – души. Что лучше – вопрос!... ».
Вопрос о душе есть необходимый вопрос для понимания смысла искусства. Какова энтелехия – внутренняя сила – в этом предполагается ответ на вопрос о душе, в частности, о русской душе, с жизнью в возможности. «Живое в возможности – это не то, что лишено души, а то, что ею обладает. Семя же и плод суть именно такое тело в возможности». Подобное познается подобным, доказано философами. Познать смысл возможно лишь имея хотя бы один из признаков живой души: ум, ощущение, движение и покой в пространстве, а также движение в смысле питания, упадка и роста.
Вопрос о душе – это главный вопрос для русского искусства и русского общества. Вопрос, возникший во время зарождения государственности, начиная с IХ в. и составляющий основу жизнестойкости народа. Познание души, пишет Аристотель, много способствует познанию всякой истины, особенно же познанию природы. И в частности, познанию души русского человека, что является особенно теперь крайне необходимым. Начала русской души идет еще с древних славянских времен и именно это начало формирует и укрепляет то, что называется русским духом. Этот взгляд на истоки русского искусства характерен для многих ученых-филологов, философов, в том числе Д.С. Лихачев рассматривает их – истоки – как начало национального самосознания. Д.С. Лихачев, фундаментально исследуя основы русской государственности, подчеркивает, что на всем пространстве Руси хранилась историческая память об общерусских героях, собиравших Русскую землю. « Сама Русская земля с ее многочисленными городами, урочищами, селами, могильными насыпями была живым воспоминанием силы и бессмертия населявшего ее народа, была как бы живою книгой ее ненаписанной истории». Влияние преданий, легенд, песен на русскую культуру, начавшееся с летописцев, было значительно для отражения народной жизни, так как это одно из проявлений исторического самосознания. Так , легенды об основании городов, о защите их от нападения, о памяти предков, о народных героях, собирали историческое прошлое. Легенды несут в себе следы сказочных мотивов и героизируют жизнь народа. Одна из речей Святослава содержит острое чувство воинской чести и сознание ответственности перед всем русским народом в целом: «Да не посрамим Земли Русские». Д.С. Лихачев отмечает, что русский исторический эпос продолжал развиваться.
Необходимо особенно подчеркнуть, что «крещение на Руси приобщило русский народ к древнейшей христианской европейской культуре Византии». Так происходит и смешение национальных корней с принятой религией, и развитие одного из направлений русского искусства. Это направление ярко выразилось в искусстве, развивающемся в стенах Академии художеств в библейских и евангельских сюжетах. В. М. Васнецов был убежден, что в народных былинах, сказках отражен весь цельный облик народа, внутренний и внешний, с прошлым и настоящим, а может быть и будущим.
Два направления, возникшие изначально, основываясь на природных силах, как бы подтверждаются философией М.В. Ломоносова, его метафизикой противодействия, как утверждают ученые-философы Ю.В. Попков, Е.А. Тюгашев. В этом заключается один из ключей к пониманию двойственности направлений русского искусства. Ломоносов настаивает на том, что «Первое и главнейшее мне кажется быть сие: российские стихи надлежит сочинять по природному нашего языка свойству, а того, что ему весьма несвойственно, из других языков не вносить». Эта мысль соответствует исследованию философов о «метафизике Севера» Ломоносова, которая «изначально плюралистична», содержащая множество форм знаний и методологий познания. И главное в этом явлении – смешение. М.В. Ломоносов, утверждают философы, преодолевает западную форму чувственно-наглядного восприятия и оперирует уже абстрактными универсалиями. Согласно М.В. Ломоносову, быть – значит сопротивляться. Сопротивление оказывается в противодействии: «Действия не может быть без противодействия и противодействия без действия». Природа, говорит Ломоносов, состоит в действии и противодействии. Ученые уточняют: «Метафизику Севера можно назвать метафизикой взаимодействия», так как Ломоносов описывает действие в окружающем мире как бытие против: «готовы стать противу света», пишет он в «Оде на прибытие ее Величества …в 1742 году». Подчеркивая противоречивость и действия вопреки, М.В. Ломоносов приводит пример даже супружеских отношений: «…то истинно теперь о том не сомневаюсь, Что, потонув, она плыла против реки..». Так обозначились черты «северного» народа, коим называет русский народ М.В. Ломоносов: противодействие, упрямство, независимость, бытие-вопреки. Схема противодействия фиксируется в русских былинах двумя противоборствующими лицами: «Добрыня и Змей», Илья и Соловей-разбойник» и др.
Таким образом, начало и движение бытия русского народа, согласно метафизике Ломоносова, рассматриваются как результат взаимодействий, и определяет как изменения, произведенные действием и противодействием одновременно. По Ломоносову, изменчивый мир – это мир эффектов, воспринимаемых оптимистично и творчески непредсказуемо.
Работы В.М. Васнецова по русским былинам отвечают нам, по словам Ломоносова, оптимистично и творчески непредсказуемо. Очевидное противодействие обстоятельствам, заставляющим сделать героев определенный выбор, который бы не предполагал бы даже трагический исход. Силу русского духа, воспитанную на былинах, эпосе, песнях В.М. Васнецов демонстрирует самим содержанием этих эпических полотен, которая утверждается даже самими их большими размерами.
Эффекты, обозначенные Ломоносовым, подтверждаются русскими пословицами и поговорками: «авось да небось», «была не была» и т.п., обнажающими широкие возможности для проявления находчивости и смекалки.
В.М. Васнецов. Витязь на распутье.
В.М. Васнецов. «Иван Царевич на Сером Волке» 1889. Холст, масло. 249х187
Абрамцевский кружок Саввы Мамонтова включал в себя разных по стилю художников, в их число входили и В.М. Васнецов, и М.А.Врубель, и К. Коровин и другие. Одной из целей кружка было стремление оживить традиции народного творчества, которое проявлялось в формах неорусского стиля, развившегося в модерн в дальнейшем, что подтверждает лишь мысль о началах русского искусства.
Замечательный художник, писатель, педагог, «ищущий общечеловеческие смыслы в каждом народе, в его традициях и направлениях развития», К.С. Петров-Водкин обнаруживает в русском искусстве все те направления, которые составляют его содержание : «Отрыв от академической схоластики бросил живописцев к наблюдению и изучению окружающей жизни и природы в ее не замечаемых до того явлениях. Страна в ее типах и в пейзаже открылась как новая, выдвинулись, наперекор классической героике, новые, близкие, волнующие проблемы эстетики». Возникают деления и характеристики национальные, сословные, индивидуальные, - пишет К. Петров-Водкин. Иной анализ тем и сюжетов по сравнению с академическим направлением. Открываются корни исторического далека, где «героику создают толпы простого народа». Так обнажились начала русского искусства, настойчиво проходящие в течение его развития. К. Петров-Водкин подчеркивает, что ставятся новые философские вопросы, по «казалось бы изжитым темам». Оптимизм, жизнерадостность, независимость и другие черты были близки ему, как великому художнику.
«Оказалось, что увражный русский стиль с ропетовскими петушками мало похож на еще имеющийся в наличности и живой в обиходе стиль народных масс, увязывающийся с такими произведениями, как "Слово о полку Игореве". Оказалось, в этом стиле можно членораздельно, не сюсюкая, изъясняться».
К.С. Петров-Водкин. Богоматерь Умиление злых сердец (1914−1915)
ЛИТЕРАТУРА.
1. Аристотель. Метафизика. http://lib.ru/POEEAST/ARISTOTEL/metaphiz.txt_with-big-pictures.html
2. Бенуа А.Н. Русская школа живописи. http://www.benua.su/russkaya_shkola_jivopisy
3. Васнецов В.М. Переписка. http://vasnecov.ru/correspondence/
4. Крамской И.Н. Судьбы русского искусства. https://elibrary.tambovlib.ru/?ebook=5661
5. Лихачев Д.С. Национальное самосознание Древней Руси. Очерки из области русской литературы XI-XVII вв. https://e-libra.ru/read/446492-nacional-noe-samosoznanie-drevney-rusi.html
6. Ломоносов М.В. Сочинения. https://runivers.ru/lib/book6882/
7. Попков Ю.В.,Тюгашев Е.А. Ломоносов и метафизика Севера.
8. Петров-Водкин В.С. Пространство Эвклида. http://az.lib.ru/p/petrowwodkin_k_s/text_1932_prostranstvo_evklida.shtml
9. Чистяков П.П. Письма, записные книжки, воспоминания. https://yadi.sk/i/nWgJCw83UhYxP