Юридический адрес: 119049, Москва, Крымский вал, 8, корп. 2
Фактический адрес: 119002, Москва, пер. Сивцев Вражек, дом 43, пом. 417, 4 эт.
Тел.: +7-916-988-2231,+7-916-900-1666, +7-910-480-2124
e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.http://www.ais-art.ru

    

 

Поиск

Объявления

ОБЗОР ИСТОЧНИКОВ ПО ЛЕНИНГРАДСКОЙ ШКОЛЕ ЖИВОПИСИ

   Пожалуй, каждый, кто продолжительное время следит за этой чувствительной для петербуржцев темой, не мог не обратить внимания на два события, изменившие отношение к ней в научной среде и особенно в общественном сознании. В 2005 году на набережной Мойки, 100 начал работу музейно-выставочный центр «Петербургский художник», основанный меценатом и коллекционером Г. Г. Степановой, сыгравший и продолжающий играть исключительную роль в пропаганде и популяризации художественного наследия мастеров ленинградской школы живописи. А в 2007 вышла книга С. В. Иванова «Неизвестный соцреализм. Ленинградская школа», ставшая первым опытом всеобъемлющего описания и исследования данного явления, открывшая с неизвестной стороны творчество многих замечательных мастеров ленинградской живописи 1950-1980-х годов.

   Помимо экспонирования и пополнения собственного собрания картин, МВЦ «Петербургский художник» на протяжении тринадцати лет проводит выставки произведений мастеров ленинградской живописи, знакомя петербуржцев с творчеством таких художников, как А. П. Левитин, Н. Н. Галахов, Б. С. Угаров, В. М. Орешников, А. П. Васильев, Г. П. Татарников, В. В. Набатов, В. А. Фёдоров, В. П. Борисенков, В. И. Рейхет, А. Д. Романычев, В. М. Петров-Маслаков, И. Г. Савенко, Л. И. Вайшля, Н. Н. Репин, О. А. Еремеев, И. М. Варичев, В. Ф. Токарев, А. Ф. Токарева, Э. В. Козлов, В. В. Прошкин, Б. А. Семёнов, Э. Я. Выржиковский, М. Д. Рубан, Г. М. Мороз, В. А. Леднев, Н. Е. Тимков, Г. В. Котьянц, В. А. Баженов и многих других.

  В 2015 году «Петербургский художник» открыл новое направление в своей выставочной деятельности, обратившись к легендарной традиции. За два года передвижные выставки произведений мастеров ленинградской школы из его собрания под общим названием «Коллекция перемен. Ленинградская школа живописи» были показаны в Ивановском областном художественном музее, в городской художественной галерее Минска, в выставочном центре Владимира, в Вятском художественном музее имени В. М. и А. М. Васнецовых, в музеях и галереях Пскова, Твери, Москвы, Пензы, Костромы, Торжка, Вятки и др. городов. Их посетителями стали десятки тысяч человек, открывших для себя творческое наследие и имена ленинградских художников.

   С 2005 года регулярно выходит журнал «Петербургский художник», объединивший вокруг себя искусствоведов, коллекционеров, художников, галеристов, музейных работников и большой круг ценителей искусства. У журнала сформировался круг авторов, среди них известные искусствоведы и художественные критики Н. Б. Нешатаева, А. Ф. Дмитренко, Р. А. Бахтияров, А. Г. Бойко, Г. Ю. Ершов, В. А. Леняшин, Ю. В. Мудров, В. А. Ушакова, М. Д. Изотова, А. М. Муратов, Л. В. Шакирова, М. А. Глацкова, Д. И. Цурикова, Н. Д. Соколова и другие. Это позволило журналу стать площадкой, на которой профессионально поднимаются актуальные вопросы истории и художественного наследия ленинградской школы живописи и современного состояния изобразительного искусства Петербурга.  Наряду с «Петербургскими искусствоведческими тетрадями» - печатным органом Петербургского отделения АИС (Ассоциации историков искусства) журнал «Петербургский художник» стал главным профессиональным независимым периодическим изданием, освещающим вопросы художественного наследия.

   В 2008 году в Петербурге вышла книга И. Н. Пышного «Ленинградская живописная школа. Соцреализм 1930-1980. Некоторые имена». Вступительную статью к ней написали известные искусствоведы, профессора Академии художеств К. К. Сазонова и Н. С. Кутейникова. Круг художников, представленный в книге, включает В. И. Овчинникова, Н. Е. Тимкова, В. В. Голубева, А. М. Семёнова, Н. Н. Баскакова, П. П. Белоусова, П. Д. Бучкина, Д. П. Бучкина,  В. А. Горба, А. Г. Ерёмина, М. А. Канева, Р. Р. Френца, Р. А. Захарьяна, Г. А. Румянцеву, К. А. Румянцеву, Т. В. Копнину, С. Г. Невельштейна, Г. В. Павловского, С. А. Ротницкого, И. А. Серебряного и других ведущих мастеров ленинградской школы живописи 1930-1980-х годов. По составу художников и хронологии представленных работ, охватывающих 1930-1980-е годы, книга И. Пышного [1] аналогична собранию МВЦ «Петербургский художник» и книге С. Иванова «Неизвестный соцреализм. Ленинградская школа».[2]

  Сходной позиции в вопросах о хронологических границах и круге представителей ленинградской школы живописи придерживается член-корреспондент РАХ В. Т. Богдан. В статье «Академия художеств 1920-е начало 1930-х», опубликованной в журнале «Третьяковская галерея» в № 2 за 2013 год, она пишет: «В 1934 году созданную в Ленинграде Всероссийскую академию художеств возглавил мастер живописи И. И. Бродский, ученик И. Е. Репина, воспитанник Императорской Академии художеств. Началось активное формирование ленинградской школы живописи. В ее состав вошли известные художники Ю. М. Непринцев, В. М. Орешников, А. Н. Самохвалов, Е. Е. Моисеенко, А. А. Мыльников, А. И. Лактионов, З. П. Аршакуни, Г. П. Егошин и многие другие». [3]

  По вопросу о круге художников ленинградской школы живописи высказываются и  искусствоведы А. Ф. Дмитренко и Р. А. Бахтиярова в статье «Петербургская (ленинградская) художественная школа и современное искусство» в юбилейном номере упоминавшегося выше журнала «Петербургский художник». Авторы допускают одновременное существование и выделение наукой в ленинградском искусстве 1930-1980-х годов нескольких «школ» при обязательном учёте их иерархической зависимости («школа», сложившаяся вокруг одного мастера, жанра понимается как часть «школы» более высокого уровня, то есть от частного к общему) и тесных взаимных связей, пронизывавших все уровни этой иерархии в ленинградском искусстве (общие учителя, публикации, выставки, творческие базы, членство в едином творческом союзе, соседство мастерских). 

   Начало 1930-х А. Дмитренко и Р. Бахтияров, как и упомянутые выше В. Богдан и С. Иванов, называют временем «возрождения Академии художеств и самого понятия академической школы». По их мнению, во всех случаях для ленинградских художников «во главу угла ставился уровень профессионального мастерства и художественного исполнения», при том, что понимание мастерства, завершённости, гармонии могло и должно быть разным – «от принятой в мастерской Бродского суховатой чёткости рисунка, выстроенности и продуманности композиционного строя, сдержанности (порою скупости) цветового решения и отсутствия выраженной, раскрепощённой манеры письма, … до лаконичности и своего рода минимализма в выборе и использовании художественных средств у ленинградских «маркистов».[4]

   «Был ли салон в ленинградской школе?» – задаются неожиданным вопросом Дмитренко и Бахтияров, как бы полемизируя со своими оппонентами. И отвечают: «Напротив, в лучших работах педагогов и выпускников ленинградской Академии художеств, которые соседствовали с полотнами, акварелями, гуашами «маркистов» на традиционных ежегодных выставках ленинградских художников – членов ЛОССХа поначалу в 1930- годы, а затем в блокадном городе, заметно умение авторов раскрыть собственный потенциал через вдумчивое постижение законов мастерства. Применительно к ленинградскому искусству речь идёт, прежде всего, о попытке найти некую упорядоченную структуру пространства картины, лишённой какой-либо нарочитости, преувеличенной экспрессивной яркости цвета, выраженных ассиметричных сдвигов форм, нарушающих внутреннюю и внешнюю уравновешенность композиционного стоя. У И. И. Бродского и его воспитанников (В. М. Орешников, Ю. М. Непринцев, И. А. Серебряный, А. И. Лактионов) даже в многофигурных тематических полотнах заметно умение подчинять частности, незначительные на первый взгляд детали, цветовые акценты главному, которое определяется взыскательным зрителем уже при первом знакомстве с живописным произведением. Основным здесь выступает не столько сюжет или мотив отдельного человека, но именно образ, отмеченный должной мерой художественного обобщения и добавляющий нечто новое к нашему эстетическому опыту». [5]

   В числе выпускников мастерской И. И. Бродского 1930-х нужно упомянуть и других известных воспитанников ленинградской школы: П. П. Белоусова, А. Д. Дашкевича, Н. Е. Тимкова, М. П. Железнова, Г. В. Вернера, М. С. Копейкина, М. Г. Козелла, Д. Б. Альховского, П. К. Васильева, А. С. Чеснокову, Л. А. Острову, А. Н. Яр-Кравченко, А. М. Грицая, Б. В. Щербакова и других. А также назвать выпускников мастерских А. А. Осмёркина (Е. В. Байкова, Г. А. Савинов, О. Б. Богаевская, Е. П. Скуинь, Г. В. Павловский, Л. Н. Орехов, Н. П. Нератова), А. И. Савинова (А. А. Деблер, Л. С. Шолохов), Р. Р. Френца (А. А. Казанцев, Т. И. Ксенофонтов, К. С. Белокуров, А. А. Блинков), В. И. Шухаева (Н. Н. Володимиров, П. И. Ивановский), М. П. Бобышова (С. М. Юнович), Б. В. Иогансова (А. С. Бантиков, М. Д. Натаревич, М. Я. Перепёлкина), многие из которых в дальнейшем также стали известными педагогами. [6]

   Как видно из приведённых высказываний, их авторы относят к ленинградской школе живописи не только перечисленных выше воспитанников предвоенной Академии художеств, но и многих их неназванных современников, а также большой отряд ленинградских живописцев, пришедших в искусство в послевоенные десятилетия. «Ранний период творчества В. В. Лебедева, В. И. Малагиса, В. В. Пакулина, А. Н. Самохвалова и других мастеров, бесспорно, оставил яркий след в истории нашего авангарда, - пишут А. Дмитренко и Р. Бахтияров. – Но созданное ими впоследствии также является существенным вкладом в ленинградскую школу живописи. В каждом случае при оценке отдельных течений и школы как понятия, охватывающего их многообразие, необходимо учитывать главный неизменный критерий – уровень мастерства и художественного обобщения.» [7]

   В 2011 году в Москве вышла книга А. И. Струковой «Ленинградская пейзажная школа. 1930–1940–е годы», посвящённая творчеству группы ленинградских художников предвоенного десятилетия, приверженцев А. Марке и новой французской живописи, известных своими работами в жанре камерного городского пейзажа, которых А. Дмитренко и Р. Бахтияров называют «уникальной школой ленинградского камерного пейзажа». Книга стала первым серьёзным исследованием, обобщившим малоизвестный архивный и изобразительный материал, относящийся к творчеству Н. Ф. Лапшина, А. С. Ведерникова, А. И. Русакова, В. А. Гринберга и некоторых их современников, которых автор объединяет более широким понятием «ленинградская пейзажная школа 1930–х – середины 1940–х годов».[8]

   Демонстрируя порою почти образцовый подход к работе с архивными источниками, по описанию, систематизации и анализу материалов, относящихся к конкретным произведениям и творчеству отдельных художников, автор допускает серьёзные ошибки там, где пытается делать необоснованные обобщения в отношении указанной группы художников и места их творчества в ленинградской живописи.

   Удивляет странная избирательность Струковой в работе с источниками. Все оценки и мнения авторитетных специалистов, которые не укладываются в заранее избранную ею схему, Струковой просто отметаются. Так, в рецензии на её книгу  И. Н. Карасик отмечает, что автору стоило раскрыть суть позиции Ю. Германа, поставившего под сомнение правомерность применения термина «ленинградская пейзажная школа» к данному кругу художников, а не ограничиваться простой ссылкой.[9]

   Во введении Струкова говорит, что определение «ленинградская пейзажная школа» употреблялось до 1989 года, «пока его правомерность не была поставлена под сомнение в монографии М. Ю. Германа об Александре Русакове. Не считая аргументацию Германа убедительной, автор полагает, что назрела необходимость обозначить целостное явление в искусстве с помощью единого термина, который позволил бы избавиться от утомительного перечисления одних и тех же имён художников, переходящих из статьи в статью. Сомнения в существовании школы возникают из-за недостаточной изученности творчества отдельных мастеров, а также культурной ситуации, сложившейся в Ленинграде в 1930-е годы». [10]

  К сожалению, Струкова не приводит ни самих аргументов авторитетного специалиста, ни их критики. Её ссылки на трудности «утомительного перечисления имён», а также объяснение сомнений Германа «недостаточной изученностью творчества отдельных мастеров» свидетельствуют лишь об отсутствии у автора веских аргументов в защиту своей позиции.

  Между тем высказывание М. Ю. Германа – едва ли ни единственное развернутое мнение по этому вопросу, известное по литературным источникам.  В 1989 году в своей монографии, посвящённой творчеству художника А. И. Русакова, Герман писал: «Ленинградский пейзаж Русакова 1930-х годов, казалось бы, естественным образом вписывается не только в искания и лучшие находки «Круга», но и в то художественное явление, которое скорее по традиции, нежели с аргументированным основанием, называют «ленинградской школой». Об этой проблеме следует сказать особо. Рядом с Русаковым и одновременно с ним работают превосходные тонкие мастера пейзажа, тесно связанные с ленинградской темой, часто обращающиеся к близким мотивам и даже близким сюжетам, мастера, испытавшие почти те же влияния, прошедшие схожую школу, художники, отмеченные близостью к интеллигентной, хорошего вкуса, сдержанной до аскетизма «петербургской традиции». Об этой традиции, даже о самом её существовании много спорили, но игнорировать её существование бессмысленно – сами споры свидетельствуют о том, что предмет для них существует. В это понятие входят и комплекс мотивов, облагороженный спецификой строгого петербургского зодчества и сдержанностью северной природы, и мирискуснические тенденции, и некая сдержанность, традиционно противопоставляемая московской колористической щедрости. Можно ли, исходя из сказанного, говорить о «ленинградской школе» 1930-х годов? Как о цельном, концентрированном явлении с общими корнями, принципами и целями — едва ли. Художники, о которых идёт речь, — Лапшин, Ведерников, Тырса, Карев, Гринберг, Верейский, Остроумова-Лебедева, Пакулин, Успенский и другие, — не все были единомышленниками; многие из них едва были знакомы, а то, что порой роднило их работы, лежало скорее не в сути их индивидуальностей, но в атмосфере петроградско-ленинградской художественной культуры, «омывавшей», так сказать, их внутренние миры, но не определявшей их. Конечно, интерес к традиции новой французской школы, немногословие при внутренней насыщенности, культура неизменно сдержанного колорита — это было у многих из них. Разумеется, можно отыскать прямую близость мотивов, скажем, у Русакова и Ведерникова, даже почувствовать у обоих реминисценции Марке, но впечатление это будет совершенно поверхностным и останется скорее в области схожих сюжетов и степени лаконизма». [11]

   Можно сослаться и на известное мнение ленинградских искусствоведов В. А. Гусева и В. А. Леняшина, изложенное в журнале «Художник» ещё в 1977 году, а затем в повторённое в книге «Изобразительное искусство Ленинграда» (1981): «Встречались и встречаются попытки закрепить понятие «ленинградская школа» за каким-то, пусть очень важным, но всё же фрагментом творчества ленинградских художников — то за живописью мастеров «Круга», то за скульптурой А. Матвеева и его последователей, то за ленинградской книжной иллюстрацией. Это действительно непререкаемые ценности. И всё-таки «ленинградское искусство» — понятие более ёмкое, многомерное, основанное на внутреннем творческом взаимодействии явлений, самых разных по масштабу, интонации, характеру. В нём сливаются мощная, набатная гражданственность, острая публицистика и тихий лиризм, решения сложные, порой экспериментальные и ясные, традиционные. В этом понятии — единство художников разных поколений. Это тесная преемственность, неуклонное движение вперёд. Движение неторопливое, неспешное, но уверенное, основанное на высоком понимании искусства».[12] Однако и это мнение авторитетнейших специалистов по ленинградской живописи в книге не упоминается.

   В тексте книги, очевидно опять же по причине трудности «утомительного перечисления», Струкова с лёгкостью и без всяких пояснений переходит от определения «ленинградская пейзажная школа 1930–х – середины 1940–х годов» в отношении творчества заявленного круга ленинградских «маркистов» в жанре камерного городского пейзажа, к употреблению термина «ленинградская пейзажная школа», а потом и к уже совсем краткому определению «ленинградская школа». Трудно отделаться от ощущения, что это попытка «канонизации» и являлось главной целью предпринятого издания – «закрепить» за несколькими ленинградскими «маркистами» определение «ленинградская школа», или, в крайнем случае, «ленинградская школа живописи». Остаётся надеяться, что эта неловкая попытка переписать историю ленинградского искусства, вычеркнуть из него, или «поставить в угол» несколько поколений ленинградских художников – не более чем оплошность, серьёзный просчёт молодого автора.

   Позиция крупнейших специалистов и знатоков ленинградской живописи М. Ю. Германа, В. А. Гусева, В. А. Леняшина, Л. В. Яковлевой, позднее К. К. Сазоновой, Н. С. Кутейниковой, В. Т. Богдан, С. В. Иванова, А. Ф. Дмитренко, Р. А. Бахтиярова, разделяющих распространённую трактовку понятия «ленинградская школа живописи» как явления, объединяющего творчество нескольких поколений ленинградских художников, изложена в книгах и статьях по истории ленинградской живописи, изобразительному искусству Ленинграда и проблемам художественной школы.[13] Тогда как позиция той же Струковой опирается на высказывания в статьях, посвящённых отдельным художникам и потому никак не претендующих на подобные обобщения. В связи с этим фактическое умолчание Струковой о распространённом мнении специалистов по поводу используемой терминологии свидетельствует об известной тенденциозности автора и избирательном подходе к выбору источников под заранее заданный или желаемый результат. Что не отражает реальное содержание понятий «ленинградская школа» и «ленинградская школа живописи», как и распространённый в науке взгляд на эти явления. Подтверждением сказанному является бездоказательное утверждение Струковой в заключении книги о том, что «к середине 1930-х годов все названные художники …  осознают себя частью школы».[14]

   Так, в 2008 году в автореферате кандидатской диссертации А. Струкова ссылается на критическое мнение известного петербургского искусствоведа С. М. Даниэля, изложенное им в статье «Вокруг Круга» в каталоге выставки «На берегах Невы. Живопись и графика ленинградских художников 1920-1930-х годов. Из московских частных коллекций», открытой весной 2001 года в Москве в ГМИИ им. А. С. Пушкина. А. Струкова считает, что книга А. И. Морозова («Конец утопии: Из истории искусства в СССР 1930-х годов». М., 1995.) стала последней публикацией, где по отношению к кругу художников – «маркистов» использован термин «школа». «По-видимому, - пишет далее Струкова, - он был изгнан из научного оборота, после того как в статье «Вокруг Круга» С. М. Даниэль «солидаризировался», по его собственному выражению, с мнением М. Ю. Германа о том, что Лапшин, Ведерников, Тырса, Карев, Гринберг, Верейский, Остроумова-Лебедева, Пакулин, Успенский «едва были знакомы», а стилистическая близость их произведений коренится в «атмосфере петроградско-ленинградской художественной культуры и влияниях «новой французской школы». Там же Струкова ссылается на слова С. М. Даниэля, призывающего «не схематизировать историческую реальность». [15]

  Однако в книге Струковой ни мнение С. М. Даниэля[16], ни даже его имя уже не упоминаются. Между тем это мнение чрезвычайно важно, поскольку вслед за М. Германом Даниэль аргументировано ставит под сомнение употребление по отношению к указанной группе художников ключевого понятия «школа». Соответственно рассыпается и вся возводимая в книге Струковой в отношении указанной группы художников иерархия более частных понятий: «ленинградская школа камерного городского пейзажа 1930-х годов», «ленинградская пейзажная школа 1930-х – первой половины 1940-х годов», «ленинградская пейзажная школа», «ленинградская школа живописи» и, наконец, «ленинградская школа».

   Не лишним будет здесь привести и высказывание В. А. Гусева и В. А. Леняшина в статье «Искусство Ленинграда» (журнал «Художник», 1977, № 4) по поводу мастеров ленинградского пейзажа в связи с большой ретроспективной выставкой «Изобразительное искусство Ленинграда» в Москве (1976-1977 годы), на которой среди прочих экспонировались и произведения ленинградских мастеров пейзажного жанра, охватывающие более чем полувековой период. По их мнению, о ленинградском пейзаже мы говорим «не только тогда, когда видим на полотне черты города-музея, когда узнаём великолепную строгость проспектов, спокойную гладь Невы, бережно несущей отражение бесценных памятников, и словно прислушиваемся к негромкой мелодии белых ночей. Но и в тех случаях, когда воплощается контакт с чистой природой, как в пейзажах П. Фомина, И. Савенко, В. Звонцова, Ю. Подляского, И. Варичева, Ф. Смирнова. Разные это художники, различны излюбленные ими мотивы и способы выражения. Но объединяет их Ленинград, город, в котором формировался их талант».[17]

   Здесь уместно процитировать и статью С. В. Иванова «К вопросу о ленинградской школе живописи» из сборника «Петербургские искусствоведческие тетради» за 2013 год. По мнению автора, творчество указанной группы ленинградских художников в жанре городского пейзажа «заслуживает внимательного изучения и достойной оценки. Но выдавать его за «ленинградскую пейзажную школу» сегодня, зная историю и мастеров этого жанра не только до 1941 года, но и после, безосновательно.» При всей схожести в их творчестве, отмечает далее Иванов, «они принадлежали уже к гораздо более широкой общности художников и к тому движению в искусстве, в котором, как показала история, не определяли главных направлений развития. В этих условиях для выделения их творческого наследия в особую «ленинградскую пейзажную школу» потребовались бы гораздо более весомые исторические и художественные основания, нежели те, что нам предъявлены. Можно сказать, что для этого история советского искусства должна была бы пойти по иному пути. Но мы имеет то, что имеем, а история, как известно, не знает сослагательного наклонения».[18]

   Важным вкладом в изучение ленинградской школы живописи представляются и другие работы этого автора: «О проблемах картины в свете одной дискуссии» [19], «Ленинградская школа в Москве. К проблеме идентификации» [20], «Ленинградская школа и критика концепции третьего пути» [21].

   Приведёнными источниками не исчерпывается библиография ленинградской школы живописи за последнее десятилетие. Она включает в себя ряд диссертационных исследований и значительный список монографий, каталогов выставок и статей, посвящённых творчеству отдельных мастеров ленинградской живописи 1930-1980-х годов. Особого упоминания и рассмотрения заслуживает журнал «Современный художник», выходящий с 2014 года в Петербурге на русском и китайском языках и целиком посвящённый современному реалистическому искусству и художественному наследию мастеров ленинградской школы.[22]

   Помимо отмеченного выше МВЦ «Петербургский художник» наследием мастеров ленинградской школы живописи всех поколений, направлений и жанров давно занимаются петербургские галереи «Стеклянное небо», АРКА, КGallery, галерея «Голубая гостиная» Санкт-Петербургского Союза художников. С 2013 года регулярные аукционы работ ленинградских художников 1930-1990-х годов проводят Аукционный дом ленинградской школы живописи «Лен-Совет» и аукцион советской живописи ART-UNION. Большим событием стало издание в 2010 году справочно-мемориального сборника «Страницы памяти», посвящённого художникам Ленинградского Союза советских художников, погибшим в годы Великой Отечественной войны и в блокаду Ленинграда. В сборник вошло 160 статей, в их подготовке приняли участие коллектив из 37 авторов.[23] В 2014 году вышла вторая книга справочно-биографического сборника «Страницы памяти», посвящённая художникам Санкт-Петербургского (Ленинградского) Союза художников - ветеранам Великой Отечественной войны 1941-1945 годов. Два тома сборника содержат 543 статьи о живописцах, скульпторах, графиках, прикладниках, художниках театра и кино. Над написанием статей сборника трудился коллектив из 90 авторов. Статьи сборников неоценимы при обращении к биографиям и творческому пути нескольких поколений ленинградских художников.[24]

Примечания

  1. Пышный И. Н. Ленинградская живописная школа. Соцреализм 1930-1980. Некоторые имена. Авт. вступ. статьи Н. С. Кутейникова, К. К. Сазонова. СПб, Коломенская верста, 2008.
  2. Иванов С. В. Неизвестный соцреализм. Ленинградская школа. СПб, НП-Принт, 2007.
  3. Богдан В. Т. Академия художеств 1920-е начало 1930-х. // Третьяковская галерея, № 2 (39), 2013.
  4. Дмитренко А. Ф., Бахтияров Р. А. Петербургская (ленинградская) художественная школа и современное искусство. // Петербургский художник, № 25, 2017. С.79.
  5. Там же, …. С.80-81.
  6. Юбилейный Справочник выпускников Санкт-Петербургского Государственного академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина Российской Академии художеств. 1915-2005. СПб, 2007.
  7. Дмитренко А. Ф., Бахтияров Р. А. Петербургская (ленинградская) художественная школа и современное искусство. // Петербургский художник. 2017, № 25. С.82.
  8. Струкова А. И. Ленинградская пейзажная школа. 1930-1940-е годы. М., Галарт, 2011.
  9. Карасик И. Н. Ленинградская пейзажная школа. 1930–1940–е годы. М., Искусствознание, 2012, №№3-4. С.627.
  10. Струкова А. И. Ленинградская пейзажная школа. 1930-1940-е годы. М., Галарт, 2011. С.6.
  11. Герман М. Ю. Александр Русаков. М., Советский художник, 1989. С.105-106.
  12. Гусев В. А., Леняшин В. А. Искусство Ленинграда // Художник. 1977, № 4. С.2.
  13. Дмитренко А. Ф., Бахтияров Р. А. Традиции, художественная школа, общество / Санкт-Петербургскому Союзу Художников 85 лет. Каталог выставки. СПб, 2018. С.27-37.
  14. Струкова А. И. Ленинградская пейзажная школа. 1930-1940-е годы. М., Галарт, 2011. С.233.
  15. Струкова А. И. Ленинградская пейзажная школа и ее мастера. 1930-е - первая половина 1940-х годов / Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата искусствоведения. 2008.
  16. Даниэль С. М. Вокруг «Круга» / На берегах Невы. Живопись и графика ленинградских художников 1920-1930-х годов. Из московских частных коллекций. М., 2001.
  17. Гусев В. А., Леняшин В. А. Ленинградскому изобразительному искусству шестьдесят лет // Изобразительное искусство Ленинграда. Выставка произведений ленинградских художников. Л., Художник РСФСР, 1981. С.18.
  18. Иванов С. В. К вопросу о ленинградской школе живописи // Петербургские искусствоведческие тетради. Вып. 28. СПб, 2013. С.235.
  19. Иванов С. В. О проблемах картины в свете одной дискуссии // Петербургские искусствоведческие тетради. СПб, 2013, № 26. С. 273-281.
  20. Иванов С. В. Ленинградская школа в Москве. К вопросу идентификации // Петербургские искусствоведческие тетради. Вып. 34. СПб, 2015. С.272-282.
  21. Иванов С. В. Ленинградская школа и критика концепции «третьего пути» // Петербургские искусствоведческие тетради. Вып. 27. СПб, 2013. С.267-275.
  22. Художник. Педагог. Наставник. // Современный художник. Специальный выпуск. СПб, 2017.
  23. Страницы памяти. Справочно-мемориальный сборник. Художники Ленинградского Союза советских художников, погибшие в годы Великой Отечественной войны и в блокаду Ленинграда. СПб, 2010.
  24. Страницы памяти. Справочно-биографический сборник. Художники Санкт-Петербургского (Ленинградского) Союза художников - ветераны Великой Отечественной войны. 1941-1945. Книга I,II. СПб, Петрополис, 2014.

Евгения Логвинова