ХАСАНЬИНСКАЯ СЮИТА
Жаухар Аппаева, Нальчик
По признанию балкарского живописца Владимира Баккуева, он никогда бы не стал художником, если бы ни участие в его судьбе скульптора Алексея Моисеевича Денисенко. Еще в детстве он страстно увлекся рисованием и мечтал о профессии художника, но в многодетной семье Баккуевых, вечно озабоченной хлебом насущным, не одобряли его выбор. Тем не менее, рисование оставалось для него самым любимым школьным предметом. Не удивительно, что, когда в его родной школе проходил конкурс детского рисунка, первое место было присуждено девятикласснику Владимиру Баккуеву. Председатель жюри А.М. Денисенко сразу заметил у него художнический дар. Как человек, искренне заботившийся о развитии изобразительного искусства Кабардино-Балкарии, о воспитании молодой смены художников, он убедил директора школы, что талантливому юноше необходимо посещать возглавляемую им студию изобразительного искусства.
Закончив студию Владимир Баккуев пошел (опять-таки по протекции Денисенко) на двухгодичные курсы художников-оформителей. И позже Алексей Моисеевич не переставал заботиться о своем воспитаннике. Ему даже удалось выхлопотать для Баккуева направление в Ленинградский институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е. Репина. Но из-за огромного конкурса Баккуев не смог стать студентом этого престижного художественного вуза. После службы в армии вернулся в Кабардино-Балкарию и стал работать художником-оформителем сразу на нескольких предприятиях Нальчика. Значительным поворотом в судьбе Баккуева стал переход на работу в Кабардино-Балкарское отделение Худфонда РСФСР. Для этого ему пришлось выдержать непростой конкурс. Именно с этого времени Баккуев ведет отсчет своего творческого пути. С тех пор он стал активным участником республиканских художественных выставок. Часть его работ побывала на зональных и всероссийскиой выставках. Те картины, которые привлекли внимание сотрудников музеев и коллекционеров, пополнили их собрания. Сейчас произведения Баккуева хранятся в фондах Кабардино-Балкарского и Калмыцкого музеев изобразительных искусств, в частных коллекциях в Англии, Германии, Сирии, России...
Вот уже более, чем три десятилетия “первой любовью” живописца остаются портретная и пейзажная живопись. Пожалуй, именно в этих жанрах он достиг своих творческих высот. Правда, случилось это далеко не сразу. Картины Владимира Баккуева рождаются не так уж просто, хотя “муки творчества” и не видны в законченных произведениях. Уже при беглом знакомстве с его холстами (особенно раннего периода) сразу замечаешь влияние французской живописи, правда, не прямое, а опосредованное, а, главное, с попыткой преломить опыт французских мастеров в чисто балкарском духе. Владимир всю жизнь остается поклонником французских импрессионистов и постимпрессионистов. Увлеченность их искусством у него столь велика, что как только представлялась возможность побывать в Москве или Ленинграде, он сразу мчался в музеи, чтобы вновь и вновь насладиться их произведениями.
- До перестройки, - вспоминает Владимир Каншаович, - я посещал обе столицы по меньшей мере четыре раза в год. Узнав о новой интересной выставке, я, недолго думая, собирался в путь. Такие поездки, а я летал непременно самолетом, отнимали у меня два-три дня. А уж попав в Москву или Ленинград, не упускал возможности взглянуть на полотна любимых художников.
“Уроки” великих мастеров не прошли для молодого живописца даром. От простого подражания позже он перешел к созданию картин, которые хотя стилистически и напоминали произведения “французов”, но отличались явным национальным колоритом. Язык баккуевской живописи, сколь бы ни был широк его стилевой диапазон, всегда близок менталитету своего народа. Стилистическое многообразие полотен объясняется не всеядностью, а разнообразием тех задач, которые он ставит перед собой, и решение которых требует тех или иных изобразительных и выразительных средств.
Страсть к экспериментированию не мешает художнику быть чрезвычайно разборчивым в выборе тем и сюжетов для своих произведений. Он признается в том, что совершенно не способен овладеть темой, которая его не захватывает. Несколько неудачных полотен без всякой надежды быть когда-нибудь завершенными, заброшены на антресоли его мастерской. Но когда охватывает внутреннее горение, из-под его кисти выходят удивительные творения. В первую очередь, это касается пейзажей. От ранних неумело выполненных пейзажей, где еще отчетливо видны недостатки в композиционном построении и колористическом строе, он переходит к работам, в которых ему удается не только запечатлеть свойства природы, присущие ей извечно, но и передать свое настроение, личные переживания.
Многие холсты Баккуева с видами родного села Хасанья очаровывают зрителей броскими, яркими красками, со звонкими вспышками красного, который обычно становится цветовой доминантой его произведений, внося в них активность. Несложный мотив состояния погоды он может превратить в картину, полную лиризма и очарования.
Последние годы Баккуев все больше и больше геометризирует свои композиции, сводя их к комбинациям узоров, именующихся у балкарцев “улукум” (квадраты, прямоугольники, ромбы, треугольники). Кому-то может показаться, что они созданы в подражание мондриановским прямоугольным абстракциям или из-за стремления эксплуатировать национальную тематику. Однако возникновение подобных композиций в творчестве Баккуева гораздо прозаичней. Тот, кто обозревал окрестности с высоты Кавказских гор, не мог ни заметить, что они кажутся как бы собранными из цветных лоскутков, напоминающих геометрические узоры балкарских войлочных ковров. Наверно, это было замечено нашими предками еще в древности. Не мудрствуя долго, ничего не выдумывая, они обобщили увиденное и перенесли в качестве орнамента на свои кийизы. Столь же простым путем пошел, видимо, и Владимир Баккуев.
Богатой ритмикой звучных, ярких пятен отличается его “Осень в Хасанье”. Холсту присущи орнаментальность, откровенно экзотический характер. В других, более поздних “хасаньинских” пейзажах он стремится сочетать декоративные и символические элементы. Они у него буквально сплетены из балкарских узоров.
Нередко живописец обращается и к сюжетам древней балкарской мифологии, фольклору, которые позволяют постичь менталитет своего народа и одновременно помогают придать своим произведениям национальное звучание.
Линейно-ритмический строй и колористическое решение полотна “Апсаты - покровитель животных” свидетельствуют о том, сколь непросто достичь нужного эффекта. Упрощенный стилизованный рисунок, формы единообразные как для живых существ, так и природы, помогают наделить бога Апсаты сверхчеловеческой мощью и силой и одновременно делают его истинно народным по духу персонажем. Резкие цветовые контрасты усиливают динамизм картины.
Свое отношение к людям, к жизни Владимир Баккуев пытается передать прежде всего в портретах. Его портреты, как правило, свидетельствуют о стремлении художника идти в ногу с современностью. Во многих из них подчеркнуты интеллектуализм, богатая духовная жизнь модели. Художник умеет передать и особенности внешности, и характер, и возраст человека. И избирательно, в зависимости от модели, он подает ее то в романтическом ключе, то чисто прозаически. Наиболее значительные портреты современников кисти Баккуева несут на себе печать особой человечности и благородства. Это, в первую очередь, касается образов Саида Шахмурзаева и актрисы Зои Махиевой. Его герои представлены крупным планом. Они выдвинуты резко вперед на фоне уходящего вдаль пейзажа. Художнику удалось запечатлеть в портретах не только след прожитых лет, но и их сложную духовную жизнь.
Как бы озаренной чувством и мыслью предстает перед зрителем актриса Зоя Махиева. Художник изобразил ее человеком с богатым жизненным опытом, высокими нравственными качествами. За ее внешним спокойствием скрывается душевный трепет. Автор не пытался скрыть ее возраст, наоборот, именно умудренность жизнью и благородство вызывает у нас к ней особое чувство уважения. Фон, на котором изображена артистка, можно рассматривать двояко: как двумерную плоскость балкарского кийиза или как трехмерное пространство типичного кавказского ландшафта. И в том и в другом случае этот декоративный орнаментальный фон воспринимается как эмоциональная среда, помогающая раскрытию внутреннего мира героини. Он в данном случае выступает как образная метафора в психологическом раскрытии характера модели.
Среди множества гармонически ясных образов современников своей сложностью, противоречивым внутренним миром выделяются несколько портретов режиссера Бориса Кулиева. В них он создает впечатление человека активного, с огромной духовной мощью и одновременно уязвимого, легко ранимого. Композиционное построение холстов усиливает психологическое напряжение образа, то подчеркивая его затаенную печаль, то акцентируя внимание на неразрешимых сомнения.
Патриотические чувства время от времени подталкивают Владимира Баккуева взяться за кисть, чтобы создать и полотна исторического характера, прежде всего посвященные депортации балкарского народа. Правда, сам автор недоволен результатами своего труда и потому не выносит свои полотна на суд зрителя. Удовлетворение у него вызвала лишь работа в качестве художника-постановщика художественного кинофильма “Дорога на край жизни” (режиссер Рубен Мурадян) об изгнании балкарцев с земли предков. По его признанию, здесь он сумел полностью реализовать свои творческие возможности.
Но закончились съемки кинофильма, и Владимир Баккуев вновь возвращается к своим станковым произведениям. Сколь бы ни была далека работа в кино от труда живописца, она обогатила его творчески. Накопленный опыт он с успехом применяет в своей повседневной художнической практике.