Трансреализм или поиск индивидуального стиля
В наши дни в сферу показов современного искусства всё чаще включаются работы фотохудожников. Появление статуса «новых технологий» даёт возможность расширить традиционное толкование художественного процесса, связываемого с «рукотворностью» изображения. Эффект технического подхода состоит в свежести оптико- композиционных ходов, в изобретательности приёмов обработки плёнки. Активность фототехнического вторжения в заповедную зону индивидуальной пластической формы компенсирует осознаваемую в наши дни потребность в расширении выразительных возможностей эстетического языка.
И всё же, соглашаясь с закономерностью наблюдаемой тенденции, продиктованной самим характером рационального времени с его культом модернизации, трудно отрешиться от сомнений в отношении одного из фундаментальных признаков художественного креатива, связанного с таким понятием как отражение в создаваемом образе души Мастера. Материализованное в авторском жесте, в самом факте прикосновения руки творца это эмоциональное движение - основа пластической идентичности образа. Не случайно процесс подобного животворения запечатлён в ватиканской фреске Микельанджело, когда Создатель одним прикосновением руки наделяет человека волей к жизни! Роль авторской созидательной энергии в иерархии художественных ценностей не может быть подвергнута сомнению.
Подобные рассуждения о природе творчества приходят на ум, когда начинаешь анализировать профессиональный путь Ария Радогора, отдавшего много лет работе в фотографии. Представляется не случайным, что в зрелые годы художник меняет свою технику, предпочитая камере кисть и перо. Совершая поворот к рукотворности, он как бы приближает себя к более высокой цели – стать художником в прямом значении этого слова.
Так или иначе, но первые опыты в этом направлении он совершает, работая с цветом. Отметим, Радогор делает ставку не на предметности изображения, а на воплощении некой изменённой картины мира. Субъективность авторской воли становится решающей в создании «трансмодуляторов», этим термином называет художник изобретение своеобразной метафизической реальности, как бы подготавливая словом саму структуру зрительских ожиданий.
Но поиски продолжаются. В последнее время Радогор делает новый шаг, одновременно как бы возвращаясь к себе. Его логический круг - это обращение к чёрно-белому, графическому, языку. Принципиальность этого движения в выработке собственной стилевой доминанты. Автора влечёт язык контрастов, возможность соединить лаконизм техники с передачей внутреннего напряжения. Амплитуда образных решений включает широкий спектр приёмов, от аскетической строгости рисунка до декоративности видения композиции.
Сегодня Радогор строит свои трансмодуляторы на фотобумаге. Техника позволяет демонстрировать виртуозные возможности мастера, использующего качества, подсказанные материалом. Но дело не только в достижении эстетического эффекта. Отзвуки некой трансформированной, мистической, образности, к созданию которой сегодня устремлён видеоарт, присутствует в его графических листах. Но у Радогора это идёт от непосредственно душевного движения, и в этом смысле противостоит изображению, пропущенному через лишённую какой-либо сакральности «физику».
Что до определения жанровой принадлежности композиций, то в них есть черты, устанавливающие родство со сценографическим искусством. Декорационно-пространственная структура полуабстрактных – полустилизованных опусов Радогора приоткрывает двери нарративности. Ассоциативность его романтических образов, загадочно манящее, сотворённое рукою автора мировидение не лишёно свободного домысливания сюжета.
Оценивая стилистическую особенность листов, подвижную, ритмизированную манеру заполнения белого фона чёрным цветом (во всех его модуляциях), подчеркнём: движение линий и пятен наделено способностью создавать декоративно выстроенное пространство. Но это не отменяет смыслового напряжения. Экспрессионизм как мировое направление близок темпераменту художника. Но Радогор наследует не мировоззренческую структуру стиля, основанную на драматическом переживании образа. Поэтика его видений строится на утверждении красоты окружающего. Впрочем, иногда мастера в стремлении к красивому подводит чувство избыточности. В этом случае положение «спасает» виртуозное владение техникой, она у Радогора обладает запасом декоративной прочности.
В этой связи попробуем определить эстетическую природу авторского стиля Радогора. Художник владеет искусством «музыкального камертона»; если предметная сторона для него не является целью, то настроение как особая категория художественного высказывания составляет смысл его мистических картин. При зашифрованности сюжетного мотива отчётливо угадывается тональность образа. Тончайшие переходы цветовых доминант, дающие бархатистую глубину чёрного или образующие оттенки серебристого, идентифицируются то с бурной патетикой неведомых пейзажных впечатлений, то растворяются в лирической умиротворённости окружающего мира.
Отдельно следует сказать о пространственном разрешении листов, которое, по сути, является связующим фактором между образом- символом и образом-наблюдением. Их слиянность способствует обогащению смыслов. Листы можно объединить в циклы картин, в которых происходит встреча человека с природной стихией. Отчасти это касается и абстрактно-декоративных разработок, в которых пространственное видение не является доминирующим. Выделяются листы, в которых звучат мотивы путешествий, открываются неведомые дали, где свет встречается с тьмой, а небо с землёй. Художнику удаётся передать ощущение грандиозности мироздания, а некоторые архитектурно-исторические реминисценции автора пронизаны современным космизмом.
Как художник самобытного направления Арий Радогор во многом отражает творческие поиски времени, тяготеющего к утверждению ценности субъективного отношения к окружающему. Его трансреализм это не уход от жизни, а индивидуальное, окрашенное глубоко лирическим переживанием, постижение связей личности со сложной, не поддающейся прямолинейному истолкованию действительности. И формы этого истолкования не порывают с эстетической природой искусства.
Доктор искусствоведения Плетнёва Г.В.