Юридический адрес: 119049, Москва, Крымский вал, 8, корп. 2
Фактический адрес: 119002, Москва, пер. Сивцев Вражек, дом 43, пом. 417, 4 эт.
Тел.: +7-916-988-2231,+7-916-900-1666, +7-910-480-2124
e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.http://www.ais-art.ru

    

 

Поиск

Объявления


Г. Плетнёва

 

Актуально ли неактуальное искусство?

 

Есть сомнения, чтобы в наши дни художественная жизнь была способна, подобно вращающемуся вокруг своей оси калейдоскопу, собрать осколки индивидуальных творческих выступлений в некую обозримую выставочную картину. Когда профессиональное художественное сообщество разделилось на множество союзов, союзиков и просто галерейных тусовок, говорить о каком-то  общем векторе движения было бы самонадеянным занятием. Жизнь, конечно, не стоит на месте, для отдельных участников постсоветского художественного процесса она  развивается очень успешно, для других  - индивидуально содеянное  как бы остаётся невостребованным. Расчищенные от былых регламентаций пути к творческой свободе на поверку оказались разменной монетой, за которую не приобрести бесценного блага общественного внимания, коль скоро этим вниманием не удостоила автора власть, точнее, некая референтная группа, отвечающая текущим политическим задачам. Кто сказал, что с идеологическими постулатами в оценке работы художника покончено? Рухнувшая отлаженная в советские годы система социальной востребованности художнической деятельности не девальвировала  схемы. Произошедшая  культурная революция, как выяснилось, не имела задачи развести между собой иерархические пласты культуры по признаку художественной состоятельности создаваемого продукта. Всё началось и закончилось простой перестановкой в структуре репрезентации: что находилось раньше на виду, ушло в тень,  высвеченные софитами успеха стали «проекты»,  подвёрстанные к судьбоносной для страны идеи  интеграции в культуру Запада.

Всё так. Не споря с веком, с наступившей  глобализацией в такой тонкой сфере как духовно-эстетическое сознание, попробуем на минуту отвлечься от насущной потребности войти в мировой рынок, не забывая, впрочем, что рынок искусств порой благосклонен к эксклюзиву и знает цену уникальности.

В рассуждении над судьбой неактуальных талантов отметим одно привлекательное качество, ими  проявляемое. Оно состоит в упорном, вполне бескорыстном, стремлении сказать своё слово, опираясь на традиции пластического видения мира. Убеждённость в назначении своей профессии – не конъюнктура, а некое предчувствие такого исторического развития, когда ценности школы перестанут котироваться по разряду неактуальных традиций.

В контексте оценок  состоявшегося в этом году группового выступления семи московских авторов, живописцев и скульпторов, стоит вопрос о месте и времени акции. Последняя случилась, благодаря усилиям самих художников, не принадлежащих к одному поколению, разных в стилистическом проявлении и по видимости объединённых не столько программой, сколько дружеским расположением. Типичная ситуация для тех, кто не составляет официально разработанного мейнстрима. Так вот, по прошествии времени впечатления от увиденного  не улетучились, отдельные наблюдения суммировались, чётче проступило общее, относящееся к  мировидению.

Если коснуться времени, то сдвиг в художественном сознании последнего десятилетия своей разрушительно-созидательной силой не обошёл стороной ни одной индивидуальной программы. Каждый из участвующих на данной выставке многое пересмотрел в своём профессиональном багаже, одни – больше, другие, кто начал позднее, поменьше. Но обновление в подходе к предмету своего искусства коснулось всех. Здесь важно и место показа – Дом художника на Кузнецком мосту, традиционная, как говорят, намоленная,  площадка консолидированных столичных выступлений.

Живопись и скульптуру  объединила удивительная атмосфера, созданная и работами и залом. В большом, пронизанном светом пространстве доминировала своеобразная очистительная нота. Уместна эта метафора, потому что цветовые и пластические комбинации работали в категории симфонизма. Заметные профессиональному глазу самоограничения (касающиеся повествовательного ряда) не выглядели аскезой, а формальные акценты оставляли ощущение концентрации жизненных импульсов, распахнутости образа во вне. Экспозиция отражала настроения, отмеченные и лиризмом и драматическим преодолением, но в сложении главенствовала декоративно-обобщённая линия, закрепляющее движение к эпическому постижению мира.

О значении декоративных поисков стоит говорить особо. В достаточно широком спектре подходов был заметен своеобразный диалог, который демонстрировали живописные произведения двух мастеров, Виктора Калинина и Виктора Русанова. Этот диалог высветил существенные качества концептуально-пластической формулы наших дней. Произошедшая эволюция  художников  совпадает с неким общим отходом станковой картины от элементов конкретности. Возникающий паллиатив абстракции и предметности, неоднозначно репрезентированный в современной живописи, здесь проявил свою философскую ипостась. Живописное пространство Калинина воспринималось как очищенный от поэтики рассказа мир индивидуальных лирических переживаний. Его картина даёт соединение  природных форм как утверждение мощи жизненных сил. Крупная форма придаёт провидческий смысл этому видению

Напротив, у Русанова  живописная формула не берёт на себя аллюзий космизма. В ритмической сосредоточенности рисунка и цвета напряжение достигается не за счёт выхода в пространство, а благодаря интеллектуальной работе над задачей объединения предмета и среды в эстетически целостную, самодостаточную структуру. Сопоставимость компонентов, их равновесие – основа гармонии живописи Русанова, не оставляющей места для открытой экспрессии.

Этот концентрат драматизма  оттенял  хрупкий красочный мир Юрия Павлова, тонко нюансированный в состоянии тишины и покоя. Развитие живописной стилистики мастера отражает важную составляющую современных  поисков, которые протекают  в русле   ценностей станкового образа.  Метаморфозы, обозначившиеся в особой «прозрачности» композиции, в легкости касания кисти, в достижении светоносности палитры, добавляли определённые акценты в утверждении красоты сущего. Идея нравственного очищения предстала в его работах почти в материализовавшемся виде.

Если особое, насыщенное декоративными задачами, цветостроение названных художников реализовалось во внутренне сконцентрированной образности, то другая, «матиссовская»,  линия, была продемонстрирована работами более молодого автора, Ирины Лотовой, буквально обрушившей на зрителя каскад красочных, обладающих высокой чистотой  звучания, полотен. Таким симфонизмом наделены композиции, значение которых, на мой взгляд, в непосредственном, лишённом внутренних сомнений,  обращении к жизни. Широта дыхания, артистичность, лишённая рефлексий, обозначили тот крайний полюс созерцательности, который по своей сущности противостоит распаду.

В своеобразном дополнении к декоративной магии живописных  тенденций выступила скульптурная группа выставки. Работа с бронзой в психологической интерпретации портретного бюста определила  ту грань классической традиции, в которой  уверенно себя чувствует Лев Матюшин. Импрессионистическая лепка формы уступает место тектоническому сопряжению объёмов при создании скульптором фигурных композиций. Масса и пространство демонстрируют устойчивое равновесие. Этому опыту противостоит эксперимент Татьяны Калёнковой. Её бронзовая пластика нарушает статику, ведёт к неожиданным декоративным эффектам, острому видению фигуры. Скульптора интересует силуэтность, которая уплощает объём. За счёт преодоления массы акцентируется  поверхность. Декоративность цвета (блеск полированного металла) в сочетании с  выходом фигуры в пространство  создаёт ритмическую асимметрию композиции, демонстрирующую свободный диалог с окружением. Говоря формально, мы наблюдаем определённое сближение задач между мастерами кисти и резца, что симптоматично.

Важно, что процесс проистекает  как бы с разных сторон. Камерным по масштабу и образной интонации работам Калёнковой противостояли фигурные композиции Елены Суровцевой. Свобода движения в соединении с монументальностью композиции решается мастером за счёт барочного напряжения объёмов. Суровцевой дорога органика человеческого тела, которая помогает  передать тяжесть, напряжение пластического узла, возникающего и в статическом положении фигуры и при  движении. Иногда тонкая грань между гипертрофированной барочностью и  декоративностью задачи нарушается, создавая некий драматический прецедент.

Отмеченная нами выставка интересна тем, что предоставила возможность наблюдать результаты художественного процесса, оказавшегося как бы несовременным и потому отодвинутым на  периферию других, амбициозных и широко рекламируемых, показов. Спорить с данной логикой, которая оперирует достаточно элементарными для искусства понятиями - социальной и политической провакативностью – бесполезно. Исторически поставленные на стыке двух веков (время создания рассматриваемых произведений – последнее пятилетие 20 века – первое пятилетие 21- го) традиции пластической отечественной культуры сохранили способность аккумулировать новые социальные идеи как исключительно идеи эстетического порядка. Отход художников от прямого, «тематического», диалога с обществом был, между прочим, и результатом общественного табу на былую диалогичность советского художественного истеблишмента. Но с исчезновением такой задачи не исчезла  потребность образного претворения конфликтов времени,  человеческого феномена эпохи. Общий поворот во взглядах, в мироощущении авторов, который нашёл отражение в произведениях выставки, позволяет констатировать весьма обнадёживающий вектор движения российской действительности. Иначе, откуда бы взяться такой, прозвучавшей свежо и уверенно, песни торжества жизни.

 

Доктор искусствоведения  Галина Плетнёва