Матусовская: от американского примитива до реализма

К 70-летию со дня рождения

Елены Михайловны Матусовской

Есть в истории имена, которые необходимо помнить. Среди тех, кто достоин нашей памяти – Елена Матусовская, безвременно ушедший молодой ученый.

Она родилась в Москве в семье прославленного поэта-песенника Михаила Матусовского в год великой Победы и покинула этот мир в зените профессиональных и творческих сил. С 1964 по 1969 годы Матусовская обучалась на искусствоведческом отделении исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, по окончании которого начала работать в Государственном музее изобразительных искусств им.А.С. Пушкина. В 1974 году она становится аспирантом сектора классического искусства Запада ВНИИ Искусствознания, весной 1978-го защищает кандидатскую диссертацию на тему «Роберт Генри и “школа мусорных ведер”». В течение полугода стажировалась в США, где занималась сбором материалов для будущей монографии «От Икинса до Уайеса». Весной 1979 года ее не стало.

Формирование Матусовской как искусствоведа-американиста проходило под влиянием крупных советских ученых, историков искусства – Андрея Дмитриевича Чегодаева и Валерия Николаевича Прокофьева, ставшими для нее не формальными наставниками, но друзьями и соратниками. Оставаясь верным последователем и преданной ученицей, она уверенно выбрала свой путь. Десять лет в профессии стали для Елены Матусовской невероятно плодотворными – ей удалось завершить цикл из пяти работ, посвященных различным этапам в истории развития американской реалистической живописи. Очерки Матусовской можно по праву считать одними из лучших, написанных к тому времени в нашей стране[1]. В них молодой исследователь предстает первооткрывателем и знатоком многих черт, присущих национальному искусству Нового Света.

Матусовская первой предложила обстоятельное описание творческого и жизненного пути художника-урбаниста Эдварда Хоппера. Благодаря ей советское искусствознание обогатилось исследованием о «маргинальном» художественном направлении, зародившемся в американском изобразительном искусстве в конце XIX века, «школе мусорных ведер», и судьбе ее отца-основателя Роберта Генри. Матусовская смогла по-новому взглянуть на искусство Джеймса Уистлера, рассмотрев его в одном узле с французскими импрессионистами. Именно она, по оценке Прокофьева, «впервые в европейском искусствознании так полно и так рельефно» разработала вопрос об американских «примитивах»[2]. И наконец, ей принадлежит пальма первенства в глубоком изучении и пропаганде в Советском Союзе творческой биографии Эндрю Уайета. С «миром Уайеса» Матусовскую связывали особые отношения[3].

Помимо исследовательских работ Елена Матусовская оставила нам свои стихи, письма и дневниковые заметки[4], выступив в роли тонкого бытописателя. Пульсирующие строчки американского дневника, которые пронизаны удивительной чистотой и светлостью мысли, хочется читать и перечитывать. Это и выразительные искусствоведческие зарисовки, и колоритные, порой хлесткие портретные характеристики людей, с которыми ей довелось встречаться.

Беззаветная преданность изобразительному искусству и литературе в Матусовской сочетались с наивным, почти детским увлечением «просмотром» жизни, азартом и неподдельным интересом, который она испытывала, наблюдая за американской действительностью. А сколько удивительных параллелей можно найти, сопоставив этюды Матусовской с русскими маршрутами Маяковского[5], Ильфа и Петрова[6].

Человек тонкого душевного склада, Елена Матусовская обладала высочайшим уровнем внутренней культуры и редкостным даром творческой и профессиональной интуиции историка искусства.

Майя Сёмина

кандидат искусствоведения 

Сердечная признательность проживающей в США семье Елены Матусовской – маме Евгении Акимовне и сестре Ирине Гершман, а также давнему другу Матусовских Анне Тоом, литературоведу из Нью-Йорка.