Фотохудожник Виктор Кронбауэр (Viktor Kronbauer) родился 6 июня 1949 года в Праге. Племянник известной чешской актрисы Ярмилы Кронбауэр в детстве, по его собственному выражению "летал по театру", вбирая в себя аромат главной чешской сцены Пражского национального театра, на которой играла тетушка. Вот, где родилась его тяга к своей главной модели - театру. Фотографией занимается с 1973 года. Через два года его снимок с концерта фестиваля "Пражская весна" уже появился на страницах чешской прессы. Затем сотрудничество с Чешской филармонией (1977-1984), окончание Института художественной фотографии в Брно (1983), работа в Институте театра в Праге (1984 - до сегодняшнего дня). В.Кронбауэр - звезда чешской театральной фотографии. Даже простой перечень его достижений впечатляет! В 1985–1987 годах он работал фотографом Semper Oper (Дрезден), в 1991 году сотрудничал с чешским дирижером Вацлавом Нойманном в театре Staatsoper (Вена), для агентства Reuters фотографировал оперу и балет в Лондоне, Италии и Венгрии, в Москве фиксировал творческие моменты Театра на Таганке и Большого театра. Доверительные профессиональные отношения связывали его во время работы с Яном Гроссманом, Яном Качером, Давидом Радоком, братьями Форман, Яном Небески, Яном Антонином Питински, Петром Леблом и другими. Кронбауэр – исполнитель масштабного проекта Пражского Национального театра. В течение одного сезона фотограф мог по собственному выбору документировать все, что происходило в этом театре. Результат работы показала выставка и объемная публикация «Национальный театр, сезон 2003/04». Последние пять лет Виктор Кронбауэр – автор актёрских портретов чешской "Театральной газеты". Работая с «живым» материалом, он не "строит" актёра перед объективом, а скорее вживается в характер. Потому неожиданно удивление самих "моделей" насколько тонко и верно они раскрыты на снимках, созданных фотохудожником.
Своим учителем Виктор Кронбауэр называет патриарха чешской театральной фотографии Ярослава Крейчи. Маленькая Чехия - страна изысканного визуального вкуса. Талантливый ученик перенес в свое творчество стремление к отражению на фотографических снимках уникального театрального ритма, внимательный взгляд на закулисье потаённого, передачи самой атмосферы спектакля.

Выставка «Магическое измерение сцены», подготовленная специально для российской публики, представляет около 40 черно-белых и 13 цветных фотографий 21-го спектакля, большинство из которых – постановки русских классиков (в частности, Гоголя и Достоевского, Островского и Чехова) и пьес Шекспира в постановке ведущих чешских, российских и европейских режиссеров. Увлеченный театральным искусством Кронбауэр поражает своими фотоработами. Пожалуй, в истории европейского искусства можно вспомнить только одну художественную натуру, так же очарованную театром, это великий французский импрессионист Эдгар Дега, который отдал миру балета практически всю свою жизнь. И в его картинах есть, что-то от фиксации фотографий, от волшебного заклинания - остановись мгновенье, ты прекрасно! Эти «стоп» - душа и Кронбауэра.

При нашем разговоре с Виктором Кронбауэром он подчеркнул, что сам определяет театральные цели и задачи, ибо речь идет о художественном творении, а не прикладных аспектах портрета актера / персонажа в сценографическом обрамлении. Работы фотохудожника отличаются изысканной лаконичностью, завораживающей светотеневой игрой, подчеркнуто культивируемой, но ненавязчивой.
Рифма взгляда и щелчка у чешского мастера достигает полной гармонии. Порой это долгий регистрирующий процесс репетиций, летопись созидания, сложность рождения спектакля или его прощальный миг. Порой, один подсмотренный кадр. Главное, - уловить вибрацию жизни в художественной атмосфере спектакля, услышать ее дыхание. Присутствие на различных фестивалях заставляет работать на мгновенную интуитивную фиксацию, делая снимки незнакомых постановок. Это требует особой точности реакции, фотограф должен поймать летящие от актеров импульсы и отразить их на снимке, с безупречностью большого тенниса.
Так уловив скоротечность неповторимых мгновений спектакля Театра Meno Fortas (Вильнюс) Э.Некрошюса «Макбет» зафиксирована летящая камера, считывающая дух пространства. Предстают обломки и гибель жизни. Вся ее развороченность, разбросанность. Динамичность движения. И наоборот, спектакль Валерия Фокина «Ревизор» (2004) в Александринском театре вдруг показан на фотографиях монументальным полотном. Лепка гоголевских характеров. Коллекция поз и жестов. Красноречивость мимики и взглядов.
Способность почувствовать через фотоощущения движение культуры, прочитать через фоторакурсы театральные тексты – редкое качество. «Макбет» Лондонского театра Out of Joint совершенно иной в отличие от спектакля Э.Некрошюса. Черный фон. Над волнистой линией дивана часть грибка настольной лампы, в хрусталиках которой играют бриллиантовые искорки, усиливающие сверкание в полоске освещения. Подсвеченная корона. Белоснежная улыбка на фоне темной кожи и пространственного затемнения. Напоминание о живописной системе Караваджо. Либо тотальное главенство художественной детали. Грубые каменные плиты в контрасте с нежной белизной мебельной обивки. Босые женские ноги, обтянутые джинсами. Изящество высоких каблуков туфель и грубость брошенных мужских шлепанец в центре кадра. Это все тот же «Макбет» Лондонского театра Out of Joint.

Молчаливый рассказ сценического реквизита спектакля «Идиот» (2000) Театра «Гусь на веревке» города Брно передает бурную событийность жизни персонажей. Угрюмо сидящий герой, весь растрепанный, взъерошенный - и упавший стул среди ровной линии другой мебели для сидения. Иной подтекст снимка с женскими фигурами, диагонально наклоненными при ровной череде линия спинок стульев. Несмело выглядывающая особа. За светлым платьем угрожающий силуэт черного. Знакомый сюжет.
Мартин Гилски, переводчик Шекспира на чешский язык, в свое время обратил внимание, что на фотографиях Кронбауэра в спектаклях по пьесам этого великого драматурга огромную смысловую нагрузку несут... ноги. Да, да - ноги... Застывшие в различных позах, ноги актеров, на которых художник сознательно концентрирует взгляд, — удивительное свидетельство необычного подхода к проявлению реализма в его творчестве. На снимке спектакля «Иванов» (1988) Пражского театра «Чиногерни клуб» сквозь огромный циркуль ног видна вся неустроенность чьей-то человеческой жизни. А следующий снимок зафиксировал момент экспрессивного порыва героини – движение женской души, увы, при полной статичности сидящего героя.
Предельно детально фиксируя мелочи спектакля, художник порой создает новое сценическое пространство. Так ощущение от «Трех сестер» - полная имитация фотомонтажа, где крупная мужская фигура делит черное пространство на две плоскости – с сидящей женщиной читающей книгу и оживленный разговор юной пары. Самое поразительное - непропорциональные высоты собеседников, и, следовательно, обманчивость сфотографированных лиц.
Сценическая иллюзия зимней красочности при полной стилизации сказки-спектакля «Моя снежная королева» Берлинского театра «Volksbunne». Нагроможденные коробки, словно из арсенала объектов концептуального искусства. Юная Герда в розовой кофточке, кружевных трусиках и розовых туфлях на черном фоне летящих и падающих на нее серебряных конфетти-клочков. И хотя лестничных ступенек вверх абсолютно не видно, а присутствует только изящный завиток перил ощущение подъема создано художественной деталью, навевая снежные фантазии.
Диагональная композиция - любимый прием в работах художника. Крупный план Нины Заречной, ее жизнерадостность в контрасте с невозмутимым взглядом Тригорина в платке на голове с завязанными на конце узелками и пером сбоку в «Чайке» (1994) Пражского театра «На Забради». Скошенность линий. Наклоненные березки и скамья. На соседней фотографии силуэт нагнувшейся фигуры на фоне колонн, создающих орнамент из вертикалей. Перепады настроения. Неустойчивость.
Зато на снимке спектакля «Доходном месте» (2000) того же театра «На Забради» зафиксирован античный профиль мизансцены. Скос большого зеркала в раме, дверь и параллельно наклоненная фигура, поддерживающая раздутую папку с бумагами. Монументально-несокрушимая статика. И все же диагональ гораздо чаще присутствуют при необходимости показать человеческое движение, где токами пронзаются мысли и поступки. В «Леди Макбет Мценского уезда» (2000) Пражского Национального театра массовые сцены сняты под углом. Диагональ взвинченных человеческих эмоций рождает усиление чувств.

Описание фотообъекта дело неблагодарное, и все же! Энергетика повествовательности театральной фотографии В.Кронбауэра необычайно велика. На фоне разнообразия светлой абстрактной композиции «сшитых» декораций спектакля «Гедда Габлер» Гамбургского Thalia Theater вдруг проступает нечто диссонирующее. Асимметрия алого пятна платья Гедды Габлер в серо-белом пространстве. Вкрадчивое движение некой опасности из самых недр. А на снимках спектакля «Кольцо Нибелунга. Зикфрид» Театра Deutsche Oper am Rein лучи света прореживают мизансцену: спины героев - стоящего мужчины в черном и поникшей женской сидящей фигуры в светлом. Царство огромного пространства, которое, судя по всему, только что покинула толпа. Опустевшая зала с игровыми переливами воздушных потоков, создающими блики на гранях несуществующих прозрачных колонн. Световая пульсация отголосков знаменитого Йозефа Свободы. Удивительное ощущение невероятной глубины, далекой перспективы. Фотографу нравится запечатлевать театральное "многолюдье", в котором отдаётся должное всем исполнителям и участникам, живым и неодушевленным создателям сценической иллюзии и художественной правды.
Подводя черту, отметим, что фотографии чешского мастера сродни философскому этюду. Вглядываясь в изображение, внимательный зритель постепенно погружается в содержание спектакля и начинает прочитывать ироничный, поэтичный, трагический, порой, неистовый, чаще холодный, реже красочный комментарий Кронбауэра к истории наших желаний. В результате - из суммы этих мгновений, из этих оборванных лепестков боли и счастья, рождается вечность.

Ирина РЕШЕТНИКОВА